— Ты почему не сдох?!! — воскликнул взбешённый Михаэль со злобой и больше его ненависти была только суща, с трудом вмещающаяся под крышей автомобиля. — Толя, ближе! Кеша, пристрели его!
— А чё я то сразу⁈ — замялся парень с забинтованной рукой, оглядываясь на сидящего рядом напарника в поисках поддержки, но тот лишь глаза отвёл. — Может это, того….
— Стреляй, я сказал!! — ударил Михаэль по подлокотнику и Кеша нацелил свой тазер.
И прежде чем он выстрелил, я вытянул левую руку вперёд и сделал то, что делал Сергей Кравец в разгар любой перестрелки. За просмотренные четыре года его жизни я осознал, что своим заплечным духом он пользовался не слепо, не косвенно, а через осознанное намерение. И зная суть летящего снаряда, появлялась возможность его как погасить, так и отразить. А суть снаряда была проста.
Уплотнив свою ауру в районе руки на максимум, я поймал в него крошечный сгусток огня, который оказался…такой же саламандрой!
Только куда более маленькой, острой, бешено вращающейся и чертовски злой. Трескучий комок норовился добраться до плоти и разъесть всё и вся на своём пути, но находясь в мягкой подушке энергетических полей и не встречая ответной от меня агрессии, он начал остывать, успокаиваться и замедляться. И более спокойный его товарищ в моей правой руке им очень уж заинтересовался. Подпрыгнул, набросился, и закрутился с мелким в танце и вот их стало три, четыре, пять…
— Да он же Ультра! — закричал выстреливший Кеша, а подведший поближе машину Анатолий смотрел на меня, как будто что-то вспоминая.
— Он всего лишь ср*ный старик!!! Стреляй ещё! — желчно выплюнул молодой мажор, вынимая свой ствол.
— Эй придурки! — крикнул я, стоя голышом посреди выжженной земли и держа в руке огненный саламандровый шар. — Ловите пирожок!
И по крутой дуге закинул им гостинец.
Толя попытался успеть отвернуть, но более тяжеловесная машина слушалась плохо и потому попал я аккурат под днище. И полыхнуло так, что мама не горюй! На месте завертевшись, их ультра-кар поднялся на десяток метров выше, а после начал падать вниз…
…и прямо на меня.
Глава 10 «Забористая»
И даже кувырок назад может стать первым шагом.
Как я от этой летящей вниз пылающей громады увернулся, я не знаю. В каком-то невероятном прыжке я отскочил вправо и покатился кубарем, а ультра-кар пронёсся в сантиметре от моего лица и врезался в сарай.
Измазавшись в золе, как черт из книжек, я попытался встать. И если новоприобретённая защита от огня спасала в том числе и от дыма, то в этом случае я надышался углём и пеплом наглухо, аж до соплей.
Чихал и кашлял, поминая и отца, и мать их, и как только в себя пришёл, осмотрел масштаб разрушений.
Как и предполагал, он оказался не малым. Сарай был сметён подчистую и вытянутый остов ультра-кара вспахал за ним приличную борозду, прежде чем остановиться. По пляшущему пламени внутри мне становилось ясно, что в нём не то, что выжить, кости сохранить, и то проблемно. Горело очень жарко.
Но вот сидящим на передних сидениях вроде как повезло.
Передняя часть машины была лишена лобового стекла и части корпуса, а это значит, что вылетевшие через них Михаэль и Анатолий могли выжить.
Первого я нашёл аккуратно размазанным об остатки ствола старого ясеня, который даже будучи лишённым всех жизненных сил и почти сгоревший, всё ещё стоял крепко. И тут уж было без вариантов, дурной мажор нашёл такой же дурной конец.
— Вот ты и отбегался, дурак. А мог бы жить, коли башкой подумал, — махнул рукой, дивясь тому, что на размазанное тело я среагировал нормально, без омерзения и рвотных позывов. Видать опыт Сергея Кравец помог мне и с этим страхом справиться. Уж он не только на своём веку мертвецов со стороны повидал, но и сам их число увеличивал. — Ну что уж. Покойся с миром, не родись дебилом.
Последние слова оставил и, пока горел забор, дающий достаточное освещение для поиска, я пошёл прямиком к пробитой в нём дыре. И к счастью для Анатолия сработал забор как амортизатор, потому что пройдя пяток метров, я обнаружил его лежащим в траве и пока ещё живым. По крайней мере, суща его ворочалась, мерцала и находилась при нём.
К тому же, стоило на спину его перевернуть, как он натужно застонал, не приходя в сознание.
И вот на его бы месте я не спешил приходить в себя, потому что дело обстояло скверно. Разбитая башка сочилась кровью, одежда на плечах и руках изрезана, и рёбрам тоже, видать, не повезло, но всё это меркло в сравнении с торчащей в животе большой такой щепой, длиной с предплечье.