Подъехав к подъезду, Никита ещё минуту тупо смотрел перед собой, а потом всё же повернулся к девушке и нежно провёл пальцами по щеке, убирая рыжие пряди в сторону. Веки Саши затрепетали, и вскоре она открыла глаза. Несколько раз моргнув, девушка поняла, что они на месте. Тишина стала давить на психику как бетонная плита, она хотела бы, чтобы он сказал хоть что-то, но Никита молчал.
- Поздно, - тихо выдохнула она, - я пойду, - и уже схватилась за ручку, когда длинные пальцы Штерна сомкнулись на её левом локте.
- Как ты?
Саше всё же пришлось повернуться и посмотреть ему в глаза. Голос молодого человека звучал совершенно спокойно и даже обыденно, будто ничего и не случилось между ними. Весь его вид демонстрировал некоторое безразличие, но что больше всего поразило девушку, так это то, что она больше не видела заинтересованности во взгляде Никиты, он будто отгородился стеклянной стеной.
- Нормально.
- Ладно, иди. - Разжимая пальцы, проговорил он, - Я позвоню.
Саша коротко кивнула и постаралась как можно быстрее покинуть салон его автомобиля. На глаза уже набегали непрошеные слёзы, она ожидала чего угодно, но только не такого резкого безразличия.
"Мог бы ещё немного поиграть в нежного мальчика" - роняя первые слезинки, подумала Саша, захлопывая за собой дверь подъезда.
После этого вечера потянулись долгие дни ожидания. Вот только чего стоило ожидать от такого парня, как Штерн? Такие как он забывают о девушках, с которыми переспали уже на следующий день. Поэтому через трое суток, Саша перестала вздрагивать от каждого звонка, а ещё через двое перестала ждать вообще. Если она пополнила его "коллекцию", то, что ж, так тому и быть.
Лиза все эти дни будто чувствовала состояние подруги, она старалась вытянуть Сашу на прогулку или ещё куда-либо, но девушка постоянно придумывала причины для отказа. А потом, как-то вечером, снова переписываясь с Сильновой в интернете, неожиданно для себя поддалась на уговоры и согласилась приехать к подруге с ночёвкой. Видимо за неделю она всё же успела соскучиться за ней и малышом, которого ждала Лизавета.
- И года не прошло, - выдохнула Лиза, обнимая подругу.
- Ты же знаешь, у меня было много дел, - усмехнулась Саша, - я с подарками, - проговорила она, доставая цветной пакет из своей сумки.
- С какими ещё подарками? - нахмурилась блондинка, заглядывая вовнутрь, а потом расплылась в широкой улыбке, - Курага!
- Ага, - рассмеялась Саша.
- Ты чудо! - воскликнула Лиза и чмокнула подругу в щёку.
Потом девушки переместились в спальню, где Елизавета накинулась на Александру с расспросами о том, где её носило. К слову Саша так и не решилась признаться подруге в том, что переспала с Никитой, если можно так назвать произошедшее в тот день. Нет девушка не жалела, что именно он стал её первым мужчиной, разве что сожалела о том, как это произошло. Она не была романтичной натурой и никогда не думала лишаться невинности в сопливо-розовой обстановке... Но старая взлётная полоса?
Рассказывать о таком подруге Сашке было стыдно.
- Ты что-то не договариваешь, - нахмурилась Лиза, когда девушки уже в пижамах сидели на её большой кровати.
Вот тут-то Саше и пришлось, отчаянно краснея, признаться во всём подруге.
- Да ладно, - не веря своим ушам, проговорила Сильнова.
- Лиз, ты не обидишься, если я не буду подробности рассказывать? - умоляюще спросила Саша. - Мне стыдно очень!
- О Господи, нет, конечно! - рассмеялась та в ответ. - Что-что, а подробности сексуальной жизни моих друзей, в особенности Штерна, мне лучше не знать. Не думаю, что моя впечатлительная натура всё это вынесет, - и Лиза снова расхохоталась.
- Вообще-то всё было довольно прилично, - заметила Саша, и тут же смутилась.
- Ну чего ты всё краснеешь? Что естественно, то не безобразно.
- Лиза! - возмутилась рыжая, снова вызвав приступ смеха.
- Молчу!
- А вообще, я не хочу об этом больше говорить, - пробормотала Саша, опуская глаза вниз.
И Лиза почему-то сразу всё поняла, ей не надо было даже спрашивать. Стало ясно, как белый день, что Никита после всего пропал.
"Скотина!"
Елизавета недовольно фыркнула и, притянув подругу в объятия, тихо проговорила:
- Всё будет хорошо, вот увидишь.
"Уж я этому поганцу устрою" - добавила про себя.
Они потом еще долго разговаривали на другие темы, и спать легли довольно-таки поздно. Саша пробыла у Абрамовых до половины следующего дня, после чего водитель отца Елизаветы отвёз её обратно домой.
Самолет плавно приземлился на посадочную площадку, Никита старался покинуть борт одним из первых. В висках гудела тупая боль. На удивление в аэропорту удалось быстро со всем разобраться и, наконец, выйти на свежий воздух. Весеннее солнце весело поприветствовало молодого человека ярким блеском прямо в глаза. Простонав, Штерн спустил с головы чёрные авиаторы и, засунув руки в карманы, направился в сторону смеющихся таксистов.
- До города подбросите?
Мужчины переглянулись, окинули Ника цепким взглядом, оценивая, сколько с него можно поиметь, через мгновение самый предприимчивый ответил:
- Тысяча и поехали.
Штерн хмыкнул, но всё же кивнул и последовал за мужчиной в сторону вполне приличной с виду Шкоде. Он устроился на заднем сидении и сразу откинул голову назад.
- Куда едем? - весело спросил мужчина.
- На Ворошиловский, - бросил Ник, даже не поднимаясь.
Водитель покачал головой, завёл двигатель и плавно тронулся с места, спешить он не собирался, ведь как говорится время - деньги.
Никите же вообще сейчас на все было глубоко наплевать, он просто хотел отдохнуть, прийти в себя и разобраться с Сашей. Они не виделись неделю, он так и не появился после их рандеву на заброшенной взлётной полосе. Но надо отдать должное и Саше, девушка так же на связь не выходила. И осознание всего этого, только сейчас пришло к Никите. Он достал мобильный и ещё раз проверил его на наличие пропущенных звонков и СМС, от Саши ничего, зато мама его чуть ли не с собаками разыскивала. И не мудрено, ведь он целую неделю зависал в Штатах с Риком, на звонки не отвечал, лишь через два дня после приезда он соизволил написать родительнице короткое СМС: "Я у Ильи". На этом всё. Он знал, что родители уже привыкли к тому, что их сын самый настоящий раздолбай и давно перестали учить его жизни, поэтому никакого чувства вины он не испытывал.