— Что ты?!.. — в страхе она распахнула глаза еще шире.
Наклонился и, обхватив ее голову, я грубо поцеловал, сминая ее губы, пока она была в полном шоке и растерянности от моего поступка.
О-охх! Аж урчать захотелось от удовольствия. Настолько сильным, ярким оказался контраст между тем, что я чувствовал раньше и тем, что испытывал в ту секунду…
— Ммммм… мммм — пыталась возмущенно мычать она, изо всех сил пытаясь вырваться.
Без всякого напряга оторвал ее от пола и двинулся в сторону свободной комнаты.
— Ты сдурел?! — выкрикнула она, ухватившись за косяк.
Она честно старалась не оказаться со мной наедине. Пальцы в кровь стерла.
Пришлось подтолкнул ее внутрь комнаты чуть ли не силой.
— Ай! — она просто полетела на кровать.
— Камиль — свободен! А вы, парни, извиняйте! Минут тридцать меня не будет, а может и целый час… — мои глаза сверкали, крылья носа хищно раздувались, вне всяких сомнений, все видели, что я пребывал в бешенстве.
Я прекрасно понимал, что теперь мне надо громко хлопнуть дверью напоследок. И желательно, чтобы штукатурка пошла трещиной.
Придумано — сделано!
Мы оказался в тишине просторной комнаты, освещенной лишь лунным светом.
— Ты сумасшедший, да???? — голос Олеси хрипел, то ли возбужденно, то ли панически. Она тыльной стороной руки, яростно терла свои губы.
— Ыыы… придвинул к двери платяной шкаф, не доверяя хлипкой щеколде, открыть которую не составляло никакого труда.
— Точно, сумасшедший!
— Вполне возможно, я сумасшедший. Но вряд ли постоянное упоминание об этом тебе поможет.
— Я думала ты адекватный! — закричала она, из глаз почти полились слезы.
— Думала она, — хмыкнул. — А я думал, что ты обычная, — медленно приблизился к ней, с пылающими глазами. — А ты очень необычная девочка, и теперь я знаю, что и очень вкусная, — кончиком языка попробовал свои губы и заключил. — Сладкая…
— Я, кажется, не давала тебе повода.
— А он жениху и не нужен.
— Что… ты хочешь с-сделать? — ее голос дрожал, и выговорить фразу полностью удалось не с первого раза.
— Закончить начатое, — ответ был лаконичен и безжалостен.
Кровать прогнулась, жалобно застонав под тяжестью моего тела.
У нее изумительные глаза, такими можно передать что угодно…
— Тебе. Просто. Нужно. Постонать! — одними губами прошептал я.
— Не хочу! — тяжело дыша от безуспешных усилий освободиться, пробормотала она, с вызовом глядя на меня.
— Во-первых, лжешь, — мои слова прозвучали точно приговор. — Твои глаза говорят все за тебя. Во-вторых, если ты этого не сделаешь…
Она молчала, и это молчание подстегнуло меня заговорить торопливо, быстро, стараясь успеть, пока она слушает:
— Чтоб ты понимала — я проигрался этим парням, — сквозь сжатые зубы. — В пух и прах, девочка моя! В пух и прах!
Провел пальцами по ее растрепанным волосам.
— И… что? — увела голову из-под моей руки.
— То! Если не отдам деньги. А я не отдам! Меня порежут на ремни, а тебя, к моему сожалению, пустят… короче говоря, будет не сладко… поэтому притворись, пожалуйста, что тебе сейчас хорошо… других способов быстро и с наименьшим ущербом выбраться отсюда у нас теперь нет!
Она долго сжимала пальцами покрывало, что есть мочи и, закрыв глаза, пыталась выровнять дыхание.
— Аа… ахххх, — я вдруг услыхал слабый стон, издаваемый нежным голосом.
Не удержался, хрюкнул от смеха, потом выдохнул резко и спокойно спросил:
— Ты вообще стонать умеешь?
Глава 17
ОЛЕСЯ
— Мне научить тебя выполнять такую ерундовую вещь?
— Я не…
Смешно… аж плакать хочется…
— Да ладно. Ты, что реально ни разу не была с мужчиной? — Тимур улыбнулся, на щеках его появились ямочки.
— Это так удивительно? — огрызнулась я, стараясь скрыть смущение.
— Неожиданно, конечно. Хорошо, что предупредила, — он приблизился сильнее, а я не отстранилась, словно нас что-то объединяло.
Да, я ни разу не была с мужчиной. Не знаю каково это, как это приятно — поддаться страсти. Принадлежать кому-то. И что с того? Конечно, в наше время и в моем возрасте это практически не правдоподобно. Но в тюрьме нет кандидатов! Такую судьбу и врагу не пожелаешь. Виноваты обстоятельства? Может быть… И кстати, отсутствие опыта это не проблема… Пока проблема иная — выбраться из гадюшника.
Мне было очень жарко. Хотя температура в комнате была, мягко говоря, прохладной.
— Отпусти, — хрипло произнесла она, не узнав собственного голоса.