Немного согревшись, я заметила дверь, которую почему-то пропустила днем. Врожденное любопытство подстегнуло зайти вовнутрь. Воровато оглядываясь, дернула за створки и вошла в темную комнату. Почти полная луна заглядывала в большое не зашторенное окно. Я прошла к столу и включила винтажную лампу с синим абажуром и золотистыми кисточками.
Эта комната была такой же, как остальные. Роскошная, красиво обставленная старинной дорогой мебелью. Но, в отличие от других помещений, тут все было синим. Диван на тонких золотых ножках. Два кресла с резными подлокотниками. Массивный стол. Напротив был камин поменьше того, что в гостиных. А на полке стояли часы с кукушкой. Причем кукушка сидела прямо у часов, на позолоченной ветке. Пугающая красота.
Я села за стол и заметила открытый ящик. Рука потянулась к золотистой ручке, ящик открылся. Внутри лежали письма и старые фото. Дрожащими руками развернула пожелтевший от времени листок бумаги, стараясь рассмотреть ровные строки.
"Я все еще люблю тебя, Филлип. Твоя Д."
Писала некая женщина хозяину дома. Интересно. Кто она? Неужели у хозяина особняка была любовница? Может, потому Флоранс стала такой холодной и колючей?
Послышались шаги. Поспешно вернув на место письмо, задвинула ящик, но встать из-за стола не успела. В комнату кто-то вошел. Раздался щелчок, и кабинет озарил яркий свет огромной позолоченной люстры.
— Шпионишь? — послышался тихий шепот Нины.
Я с трудом сглотнула подкатывающий к горлу ком.
— Ты ведь не расскажешь? Можешь проверить мои карманы, я ничего не взяла, — оправдывалась перед девушкой, боясь потерять работу.
— Не трясись ты, — засмеялась блондинка. — Я сама частенько брожу по особняку. Это кабинет Филиппа, — плюхнулась она в кресло напротив. — Уже порылась в ящике? Там много интересного. В этом доме столько тайн, закачаешься. Когда была помладше, ощущала себя детективом, который пытается разгадать тайны старого особняка, — последние слова Нина страшно прошептала, вытянув руки вперед, изображая призрака.
Мне нравилась эта красивая девушка с грустными глазами.
— И как? Много преступлений раскрыла? — хихикнула я, стукнув девчонку по руке.
— Не-а, — безразлично пожала плечами Нина. — Ничего криминального. Просто несчастная любовь.
А вот это уже было интересно. Отодвинув ящик стола, я снова достала письмо и протянула девушке.
— Ты об этом? Кто такая эта загадочная "Д"? — с интересом задала вопрос.
— Не догадываешься? — поиграла бровями Нина, после чего встала и плотно закрыла дверь. — Тогда слушай. История давняя. Филипп женился на Флоранс, не потому что воспылал к ней романтическими чувствами. Все как всегда. Деньги! Чтоб им пусто было. Любил он другую. Сейчас уже прошло, но мама говорит, что любил он ее сильно.
— Так, кого? — умирала от любопытства я, сжимая в руках письмо.
— Дору, — ответила Нина и тяжело вздохнула. — Всей истории не знаю. Но именно она была первой и единственной любовью мистера Брайтона.
— То есть он был влюблен в горничную? — подтянувшись ближе к девушке, заглянула в красивые глаза.
— Этого я не знаю, кажется, тогда она не работала в особняке, — ответила блондинка. — А ты спроси Дору. Может тебе и расскажет. А теперь пойдем. Не терпится посмотреть твои обновки. Я вообще люблю делать покупки. Могу подарить то, что уже не ношу.
Схватив за руку, девчонка буквально выволокла меня из кабинета хозяина дома. Я даже немного жалела о ее внезапном появлении. Хотелось побольше узнать об этом человеке. Возможно, увидеть его на фото. Первое знакомство с его чопорной супругой оставило неприятный осадок. Потому было интересно, отличается ли он от нее хоть чем-нибудь.
Оказавшись у знакомой лестницы, поднялись на второй этаж. Помещения для прислуги находились в самом конце левого крыла, но я все же обернулась, чтобы разок взглянуть на дверь комнаты Коннора. Словно хотела вновь оказаться в его спальне, вдыхая свежесть чистого постельного белья. Еще утром заметила, как чисто там было. Кто-то присматривал за комнатой молодого хозяина, будто ожидая, что с минуты на минуту он войдет в особняк.
В моем жилище Доры не оказалось. У кровати стояли пакеты и коробки с подарками. Пожилая женщина не позволила мне потратить и цента из тех денег, что оставила Флоранс, в качестве аванса. Я долго сопротивлялась, но под напором Доры устоять было невозможно.
Она злилась, дула губы, иногда даже шантажировала, словно хотела заплакать. Мне льстили ее внимание и забота. Они были искренними. Но все же оставалось загадкой, почему она так быстро прикипела душой к совершенно чужой для нее девушке. Замарашке с улицы.