…Невысокий хлопец без возраста, с простецким круглым лицом и деревянной ладонью. Макс, командир «других людей». Жмет руку, говорит что-то, но слова расплываются и тонут. Коловращение, муть, серая пелена…
Глава 8. Руссо туристо и облико морале
Глеб проснулся легко — будто в детстве. Кружат в уходящем мареве обрывки чего-то приятного, пахнет медом и травами, свет в глаза. День на дворе!
Кто удивил, так это Дина — уже на улице, бодра и вполне здорова. Красива к тому же, во всем ведьмовском шарме! Отстиранные шмотки сушатся на поляне, чайник согрет.
— Ну, ты талант, — удивился Глеб сдержанно, не желая выбираться из сна. Тело после вчерашнего ломит по всем сочленениям, а в остальном… нормально в остальном! Никаких причин пожалеть себя и продлить ленивый отдых. Чудеса!
Тайга этим утром вела себя примерно. Солнышко грело, но не парило, птицы пели, ветки и бревна под ноги не лезли. Тропа даже отыскалась — явно звериная, зато ведущая прямиком на запад, судя все по тому же солнцу! Медведя в тылу не наблюдалось. Полная возможность расслабиться и ощутить себя реальными туристами! Глеб, по привычке последних дней, вспомнил базу и Айлу, потом Петровича… Да и фиг с ними! Свет, в конце концов, на них клином не сошелся, турбаз в Златогорье полно, и работы на них в сезон валом. Признайся уж, что бежишь сейчас обратно из тихого рая, куда грехи не пустили! В цивилизацию поганую сбегаешь, где стал вдруг хоть кому-то нужен! Признай и не строй из себя одинокого волка!
Всерьез злиться не получалось. Слишком вокруг красиво, слишком удобна одежда, и вообще — СЛИШКОМ ВСЕ ХОРОШО! Такая благодать, что аж сплюнуть хочется через плечо, чтоб не сглазить. Год назад все складывалось аналогично, душа развернулась тогда во всю ширь, и даже пресловутая «пятая точка» не учуяла глобальных проблем, готовых свалиться на голову, как бомба с лазерным наведением… ладно, забудем пока. Представим, что нет в этом мире никаких «законов бутерброда», даже для таких, как ты! Учитывая общий процент прежних неприятностей, нынешняя светлая полоска просто обязана быть широкой!
Людей встретили ближе к вечеру — отмахав уже изрядное расстояние и утомившись. Спустились в очередной распадок, перешли ручей по скользким камням, тут и донесся сквозь заросли шум людской перепалки.
— Стоп, — сказал Глеб негромко, отпихнув Дину с бережка в кусты. — Пройдусь один для начала, воздух понюхаю.
Комментариев, в общем, не требовалось. Не тот случай, чтоб орать с ходу «Лю-у-ди!» и пускать слезу умиления — медведь сейчас был бы предпочтительней некоторых хомо сапиенс! Ружье Глеб, для верности, переломил (патрон в стволе), нож на поясе сдвинул поудобней. В последний момент вспомнил важное:
— Кинжал где? Тот, с крестом?
— В рюкзаке.
— Достань. Если что — бей снизу, в живот или под ребра.
— Легко сказать…
— Ну да, дело непростое. Только если начнут тебя убивать всерьез, сразу все поймешь.
Заросли преодолел тихо, почти без шороха, впереди открылась, наконец, поляна. Двое спорщиков устроились на бревне, побросав рюкзаки. Выясняют, что делать и кто виноват. Оружия при спорщиках не заметно, одеты оба в молодежно-раздолбайском стиле «а-ля турист», за словами не следят. В приличном обществе пары таких выражений хватило бы для серьезного мордобоя, а эти ничего, терпят. Слишком хорошие друзья или просто цену словам не знают? Выглядят оба лет на двадцать пять, от силы, один черняв, невысок и шустр, второй — здоровяк славянского типа. На сектантов давешних не тянут вроде. Блин, а рюкзаков-то — три! Вон он, третий, за бревном притулился!
Сзади зашуршало громко и беззастенчиво. Глеб обернулся с похвальной быстротой и столкнулся нос к носу с девушкой. Худенькая, в спортивном костюме, короткие волосы выжжены до пергидрольной белизны.
— Вау! — сказала девица без малейшего страха, да и без удивления особого. — Ты еще на фиг кто такой?!
… — Так вот, я тому козлу сразу все заяснил! Типа, говорю, козел е…ный, ты не в колхозе у себя, понял?! У нас так дела не делаются!
— А он что?
— А че он скажет?! Загасился и умолк!
Чернявый парень по имени Вован обладал редкой для горожанина способностью болтать при серьезных физических нагрузках. Битый час уже топал в гору впереди Глеба, ежеминутно оборачиваясь и почти не умолкая. Сам Глеб (проклятые годы, проклятый табак!) дыхание держал с трудом. Тем более что и говорить с ЭТИМ особо не хотелось. Большинство трепачей безобидны и дружелюбны, но встречается и совсем другая категория. Злобные хвастуны, которым не слушатели нужны, а челядь, глядящая на них снизу вверх. Чтобы превратить слушателей в челядь, нужно их сразу подавить — зашугать, поставить в стойло и далее по тексту. Вован первую попытку сделал сразу, еще при знакомстве. Руку Глебу сдавил со всей дури, демонстрируя дружбу с кистевым эспандером. Ладонь Глеба, привыкшая к топору, оказалась крепкой, что парня вовсе не смутило. Как и напарницу его, пергидрольную блондинку по имени Тату (она же — Таня, она же — Тата). Чуть позже, когда Глеб привел к компании Дину, блондинка оглядела ведьму с головы до ног и цапнула за клапан рюкзака: