— В ментовку тебе надо, — решил Глеб к завершению трапезы. — До Усть-Моксы довезу, там отделение.
— И что скажем?
— Как есть. Заяву напишешь, кинжал отдадим. Мы ведь с тобой люди законопослушные, да? Ждем от родной милиции помощи и защиты. А стрелялки устраивать с чокнутыми я не нанимался, извини.
— Ну ладно…
Сквозь вежливую интонацию девушки проступило разочарование, внезапно Глеба разозлившее. Герой тебе нужен, да?! Одним махом врагов убивахом?! Потом благодарный поцелуй красотки, пару статей на шею и вперед — по ту-ундре, по железной доро-оге!
— И учти, красивая, в мои обязанности перевоз туристов не входит, — ляпнул зло, совсем не то, что хотелось. Увидел вдруг себя со стороны: небритого, лохматого, с мятой похмельной харей. Какая тут на фиг романтика, смешно даже! — И бензин за твой счет, так что…
— Я поняла, — кивнула она невозмутимо. — Деньги есть, договоримся… товарищ водитель.
— Товарищей в 91-м упразднили, — буркнул Глеб, обозлясь на себя окончательно, и пошел мотоцикл проверять.
Для бодрости облился парой ведер холодной воды, а на ремень, по такому случаю, прицепил нож и походный кошель, без которых в тайгу не ходил даже на километр. Ружье решил оставить Айле — вдруг и правда вернутся, придурки!
Так и вышло, что летел теперь «иж-юпитер» по горной тропе с двумя людьми на нем, прижавшимися друг к другу, будто влюбленные, хотя было обоим совсем не до того. Помечтать разве что. Доставить глянцевую картинку обратно в цивилизацию и быстрее назад — к одиночеству и свежему воздуху! Еще с недельку будет немного жаль, а потом жизнь войдет в нормальную колею. Спокойствие и крепкий, здоровый сон — ну что еще надо для счастья?!
Подъем сменяется спуском, тропа изгибается резко, уводя мотоцикл по дуге…
…Что это было — интуиция? Укол по нервам из давних времен, где поворот на горной тропе означал засаду или фугас?
Проволока! Невидимая, натянутая меж двумя соснами, как раз на уровне горла! Нырнуть, тормоза выжать (поздно!!!), мотоцикл валится набок, удар, женский крик…
…Жив, кажется! Болит все и сразу, но не глобально — скорость была небольшой, сосна или камень с башкой не встретились. Главное — не рассек себе горло, как тот фриц-оккупант классической партизанской ловушкой!
— Глеб! — подала голос Дина. Везучая ведьма, опять цела!
— Вы живы, Глеб?
— А то! — проворчал он, пытаясь встать. — Делов-то на копейку…
Сосна возле уха вдруг издала чмокающий звук, кора брызнула в стороны, и он рухнул наземь раньше, чем услышал сам выстрел. Тело продолжало удивлять, опережая заленившийся мозг, — вжалось в щебенку, взгляд метнулся по сторонам, вычисляя. Поганенькое место, классический здешний вид — стена слева, пропасть справа. Где же стрелок, маму его ити?! Почему тянет?! Порадуем его, привстанем слегка. Бац! Брызнула в лицо каменная крошка, совсем рядом.
— Эй, человек, ты лежи пока! — Голос сзади прозвучал вполне миролюбиво.
Добрый дядя с бородой, а мы и соскучиться не успели! Из зарослей вышел, не прячется.
— Наши братья хорошо стреляют! Нам не нужна лишняя жизнь, не искушай!
— Что вам надо?!
— Ты знаешь. Женщина избрана, и она уйдет с нами, на то есть Его воля! Ты можешь жить или умереть!
Молодцы, конкретные ребята — Глеб к ним даже симпатию ощутил. Сам в буйной молодости решал проблемы так же просто — на чужих странных войнах, где ни родины, ни флага, только наличка. С годами размяк, думать стал слишком много, вот и приплыл… дауншифтер хренов! Зачем вступился за чужую бабу?! На кой полез ее выручать, почти бесплатно?!
— Встать хотя бы дайте! — рявкнул Глеб, уже не стесняясь. — Я не лох, на коленях ползать не буду!
Поднялся решительно, хоть и плавно (ни к чему провоцировать), взглядом Дину нашел. Сидит наша ведьма, привалилась к дереву, смотрит вприщур. Требовательно пялится, блин! Будто обязан тут кто-то подыхать за нее!
— Что?! — спросил Глеб у спутницы агрессивно. — Будешь дальше мне страшилки втирать, да?! Щас двадцать первый век, не бывает такого!
Гнусно все получалось, чего уж там. Жить охота необычайно, бабу бросать стыдно, и себя дико жаль, идиота, сбежавшего от людской грязи в этот сказочный мир. Птички поют, горы дымятся… хорошее место, кстати! Знакомое. В таком месте да вдруг концы отбросить — а не пошли бы вы!