Уходя, Светлана пообещала хорошенько подумать и подготовить грамотную предвыборную программу. В том, что у нее это получится, Георгий не сомневался. Ему было очень жалко родной город и хотелось как можно быстрее привести его в достойный вид. Митриева была человеком, который может сделать это не только быстро, а еще и достаточно хорошо.
Потом Георгий пригласил Юганова. С этим умным человеком им было о чем поговорить. Первым делом Георгий посетовал на то, что тот до сих пор не выдвинул нового лидера в качестве кандидата в Председатели. Сам Юганов уже слишком примелькался и мог претендовать максимум на третье место. В стране, где рабочий класс практически уничтожен, а его место заняла когорта лавочников, коммунистическая партия не может получить решающий перевес голосов избирателей даже на честных выборах, а его собственный низкий рейтинг способствует только уменьшению количества сторонников. При этом, ему, как организатору партии, вовсе не нужно уходить на второй план. Просто рядом с ним должен появиться другой, более перспективный лидер, за которым потянутся избиратели.
Георгий сказал ему, что большая часть лозунгов возглавляемой им партии, сейчас начала активно претворяться в жизнь, и ее члены могут весьма успешно посодействовать их реализации. При этом партия не будет правящей, но выйдет из оппозиции и начнет реально, а не на словах, работать на благо страны. Рассказал ему о принципах выборной системы, которую постарается внедрить.
Они беседовали еще долго, Юганов высказал целый ряд деловых конструктивных предложений. Прощаясь, они договорились, что через некоторое время встретятся опять для более обстоятельного и предметного разговора.
После обеда Георгию позвонил новый руководитель МВД, сообщил, что Кусакин собирается провести митинг на Манежной площади, и спросил, – какие действия было бы целесообразно предпринять.
– Зачем предпринимать какие либо действия? – удивился Георгий. – Вы серьезно предполагаете, что он соберет много людей? Он и его многочисленная партия приближенных к государственной кормушке держались исключительно на административном ресурсе. Без него, они ничего собой не представляют. Может быть, там кого-то и побьют, но, по крайней мере, ни одна собака не сможет сказать, что это дело рук ОМОНа.
Таким образом, было принято совместное решение вообще ничего не предпринимать. Пусть события развиваются так, как им это будет угодно. Событиям, разумеется, а не Кусакину и его приспешникам.
Мыльный пузырь, притягивающий взгляд переливами радужных красок, имеет очень тонкие стенки, которые держатся за счет сил поверхностного натяжения мыльной воды. Давление внутри этого пузыря больше, чем в окружающей его воздушной среде, на ничтожно малую величину. Поэтому в момент, когда мыльный пузырь лопается, образуется настолько слабая звуковая волна, что ее не может ощутить барабанная перепонка человеческого уха. Для стороннего наблюдателя этот процесс протекает абсолютно бесшумно.
Митинг Триединой России начался, как и было заявлено в 19 часов вечера. Кусакин подстраховался, подав официальную заявку на проведение митинга, и был очень удивлен, что разрешение получено без всяких проволочек. Он позвонил Дорожкину и предложил ему, как одному из лидеров Триединой России, посетить митинг, придав ему дополнительный вес. Сергей Сергеевич вежливо отказался, ссылаясь на большую загруженность работой. Кусакин сделал еще несколько звонков. Некоторые абоненты, увидев, кто именно им звонит, просто нажимали на сброс, а другие благодарили за приглашение, но, как правило, отговаривались занятостью или плохим состоянием здоровья.
К 19 часам на площади собралось более 40 экс-депутатов Триединой России, некоторые из которых пришли вместе со своими помощниками и охранниками. К ним присоединилось еще около полусотни чиновников. Общее число собравшихся незначительно превышало полторы сотни человек. У всех остальных, по-видимому, нашлись на это время более важные дела, а некоторые просто испугались.
Кусакин поднялся на трибуну, которую загодя установили рабочие, привезенные его помощниками, и начал свою гневную обличительную речь. Он говорил о нарушении принципов демократии, свободе слова и таких общемировых гуманитарных ценностях как толерантность, частная собственность, тайна банковских вкладов. О том, что кучка отщепенцев узурпировала государственную власть в стране, и покусилась на святое – демократию.
Лидер Триединой России был выбит из привычной колеи и не знал, о чем следует говорить в данной ситуации. Обычно он льстиво поддерживал все без исключения заявления и инициативы руководителей государства. Партия власти, опирающаяся на всю мощь государственного аппарата, расслабляется и не может адекватно отреагировать на ситуацию, в которой она лишается привычной опоры и поддержки сверху. Последние несколько лет Кусакин считал ниже своего достоинства вступать в полемику с руководителями оппозиционных партий в прямом эфире. А может быть, дело было совсем в другом. Один из его оппонентов, бывший коллега, слыл записным краснобаем и демагогом, который мог без всякой подготовки заливаться соловьем на любую тему. Второй тоже никогда не лез за словом в карман, а вдобавок мог безнаказанно оскорбить и унизить. Третий просто был значительно умнее.
Туристы, которые прохаживались по Манежной площади группами и поодиночке, иногда останавливались, и некоторое время слушали оратора. Потом, разочарованные пустотой и бессмысленностью услышанных фраз, продолжали свой путь. Некоторые фотографировались на фоне кучки, которую даже иностранные корреспонденты не рискнули назвать толпой в своих последующих репортажах.
Группа единомышленников, окружающая трибуну медленно, но непоправимо редела. По одиночке и группами триединоросы покидали мероприятие. Когда Кусакин, выкрикнув напоследок пару наиболее звучных, но малопонятных лозунгов, закончил свое выступление, трибуну окружало около двадцати наиболее стойких и преданных соратников. Сменить его на трибуне желающих не нашлось, Кусакин некоторое время колебался, порывался что-то сказать, но не решился, плюнул, махнул рукой и пошел к машине. Охранники устремились за ним, а следом двинулись и все остальные.
На трибуну, одиноко стоявшую на опустевшей площади, залезли мальчишки. Им было весело. В центре Москвы есть очень мало конструкций, на которых можно безнаказанно резвиться. И мальчишки отрывались по максимальной программе.
Георгию было не слишком интересно, как именно будут развиваться события на Манежной площади и он занялся другими, более важными делами. Вместе с министром связи и уполномоченным на принятие самостоятельных решений представителем министерства Безопасности они организовали встречу с хозяевами и топ менеджерами четырех компаний сотовой связи.
Это были частные компании, но они имели такой уровень возможностей и обладали настолько большими массивами информации, что их дальнейшая бесконтрольная со стороны государства деятельность была признана не только преступно расточительной, но и ощутимо опасной. Еще одним аргументом в пользу скорейшей организации этой встречи были планы Георгия по использованию возможностей этих сетей для обеспечения простой и эффективной обратной связи государственных структур с рядовыми гражданами.
В процессе беседы были достигнуты несколько договоренностей: о включении в штат компаний представителей государства, замораживании тарифов, а также о проведении ряда совместных программ, за которые министерство Связи будет производить фиксированные выплаты. Речь не шла о тотальном контроле и перлюстрации разговоров. Эти вопросы, как аморальные и неприемлемые для уважающих себя государственных структур, даже не обсуждались. Были также оговорены телефонные номера, по которым будет осуществляться бесплатная связь всех абонентов с аварийными и тревожными службами.
Следующая встреча была проведена с основателем и руководителем антивирусной лаборатории, услугами которой пользовалась большая часть населения страны. Его честный, понятный и так нужный для людей бизнес, не нуждался в какой либо коррекции. Наоборот, этот бизнес следовало поддержать и обезопасить от любых зарубежных посягательств, взяв под государственное крыло, но, ни в коем случае, не мешая ему.