Руди часто задавался вопросом, почему его внешность с годами не меняется? А особенности его организма интересовали и удивляли не только его самого, но и многих других людей. Руди помнил своё детство как что—то очень отдалённое. Сколько уже прошло лет с его рождения известно только самому Руди и ещё одному человеку, но этот человек сейчас был очень и очень далеко.
История эта началась после аварии на Чернобыльской АЭС на Украине. Отец Руди был пожарником и всю его пожарную часть в первые же дни после катастрофы направили в самое её пекло. Через год, после возвращения отца из командировки, у матери Руди родился вполне здоровый и жизнерадостный малыш. Нарекли его простым русским именем Николай по отцу Рыжов. Все врачи в один голос были против рождения ребёнка от больного белокровием отца. Им была получено очень большая доза радиации, с которой ему прожить удастся, по словам врачей, не более года и тем более ни о каком ребёнке врачи не хотели и слышать. Но отец и мать страстно желали ребёнка, и судьба благоволила к ним. Мать забеременев, отказалась делать аборт, а ребёнок на удивление все тех же врачей, родился абсолютно здоровым и рос без патологий. Мало того, Николай не мог припомнить, чтобы, когда—либо в своей жизни болел, а любые раны на нем заживали как на собаке. Родители были рады такому крепкому мальчишке, но врачи не хотели верить в абсолютное здоровье сына «чернобыльца» и продолжали мучить малыша и родителей различными проверками. Николай прошёл много медицинских обследований, потому что врачи никак не могли упустить шанс разобраться: почему мальчик вопреки всем прогнозам был более, чем абсолютно здоров. Но у них так ничего и не получилось узнать, врачи сдались и мальчика наконец—то оставили в покое. Малыш тем временем благополучно вырос в красивого, рослого, рыжеволосого, умного и сильного парня.
С третьего курса института лингвистики Николая призвали на службу в российскую армию. После шести месяцев подготовки в учебном подразделении ВДВ, его подразделение отправили в Дагестан на прочёсывание гор от остатков бандформирований, которые ещё там бродили «шайтанами» после Чеченской войны. В одной из боевых операций Николаю не повезло, совсем рядом взорвалась управляемая противопехотная мина направленного действия. Тяжёлое множественное ранение, после которого боец по всем показаниям медиков должен был стать, как минимум, инвалидом, так и не смогло причинить организму Николая и малую толику вреда. Все раны зажили даже, не оставив после себя никаких следов. Тогда на удачливого десантника медики снова обратили внимание. Начальник особого отдела полка отвёз Николая в Москву, где его обследовали высококлассные специалисты, теперь уже военной медицины. Крутили парня по полной программе во всех ракурсах, но и они только беспомощно разводили руками. Ведь по их понятиям выжить, а тем более остаться без единого шрама на теле было верхом невозможного, просто чудом, но это чудо на проверках сидело напротив них и застенчиво улыбалось. Видя такие удивительные способности его организма Николаю предложили закончить учёбу в спецшколе ФСБ России. После этого, поработав в разных странах, Николай в конце концов оказался в Соединённых штатах Америки на нелегальной работе под именем Руди, а по окончании американского университета, Руди устроился журналистом небольшой американской газеты. Сначала он работал в небольших газетных изданиях, а потом поступил в ежедневную Нью-Йоркскую газету «Морнинг рипорт». Работа журналиста Руди нравилась, постоянно новые люди, различные связи и масса всяческой, порой очень полезной и нужной информации.
Мыслям о прошлом не прикажешь, когда приходить, они приходят без спроса. Воспоминания Руди неожиданно прервал вызов.
– Привет, Руди, не ждал моего звонка? Помнишь мы с тобой договаривались созвониться?
– Конечно помню, Стив. Склероз, слава богу, пока про меня ещё не вспомнил. Ну, и не будем о нем громко кричать. А то ещё явится и одолеет, – пошутил Руди.
– Вот не думал, что журналисты суеверные, – засмеялся Стив.
– А что, мы разве не люди? Мы как все! – сказал журналист.