– Я так понимаю, вы уже давно не вместе. Это как раз и причина твоего плохого настроения.
– Два месяца уже. – Выдохнул Руслан. Салфетку зло скомкал и на барную стойку швырнул.
– И что же она такое натворила?
– Да… Прихожу домой, а она под мужиком стонет…
– Что? Прямо в постели застал? – Никита не просто удивился, его лицо вытянулось, и рот открылся, брови взлетели вверх, а ухмылочка такая, словно его разводят.
– Да не в постели, не успели, наверно… – Вдруг спину выпрямил и как-то оживился. – И, главное, я не понимаю: мы только из отпуска приехали, она так смотрела на меня, такими глазами, словно себя готова отдать… Сама меня на обед пригласила, я, правда, отказался, но всё равно приехал, а она… Лучшее платье одела, причёска, макияж, все дела, – остановился отдышаться и сделать ещё один глоток, – с цветами, как дурак последний! А она с ним.
– Этого не может быть.
– Это ты мне сейчас говоришь? Если бы я своими глазами не видел, я бы тоже не поверил! В морду любому дал бы, не задумываясь! – Руслан руки в кулаки зажал, гнев пережидая. – Смотрел на них, думал, как только меня заметят, убью обоих. И она заметила, застыла сразу, заткнулась. Смотрит и молчит, и ведь даже не оправдывается, понимаешь? Словно это я не туда попал, а не она в мою квартиру кого-то притащила.
– Руслан, я, конечно, не знаю… но Эля не такая.
– А какая?! – Вызверился, скалясь. – Скажи, ты ведь давно её знаешь. Какая она?!
Никита глянул недовольно, дыхание перевёл, выпил для храбрости, потому что под тяжёлым взглядом и сам усомнился.
– Она никогда не могла делать то, что хотела. Ты, наверно, знаешь, что её мама там из какой-то семейки, вроде как, аристократической. Так вот она Элю всегда попрекала: то она не так сидит, то не так говорит, не правильно смотрит, или свои эмоции проявляет. В общем, ограничивала во всём. Мне всегда казалось, что именно поэтому она танцами и занялась, чтобы не сгореть, чтобы хоть куда-нибудь свои эмоции выплеснуть. Ты видел, как она танцует? – Ответа Никита не ждал. – Да она просто живёт на сцене, всё, что сказать хочет и без слов понятно. А в жизни была холодной, даже ледяной, во взгляде ничего живого. Смотрит и этим своим холодом окатывает. Я всегда был в неё влюблён, а она мне ничего не могла дать. Вообще ничего. А потом её с тобой увидел: красивую, счастливую, настоящую. У неё просто искры из глаз летели, да она только с тобой и ожила. Поэтому я и говорю, что этого не может быть! – Так крикнул, доказывая, что даже вены на шее выступили от напряжения. – Я смотрел на неё и понимал: она ведь сама всегда верила, что стала бесчувственной, бездушной, думала, что рядом с тобой страсть играет, но это не так – она просто не осознавала, что вот такая и есть, как в танце: горячая и страстная, живая. – Громко ладонью по барной стойке хлопнул, так, что другие посетители обернулись. – И я точно знаю, что она никогда не могла изменить. И молчи, ничего не говори, я не о тебе сейчас, а про неё, в принципе. Она не такой человек, который изменять будет. Эля… она или любит, или нет, и если почувствовала, что не любит, то ни дня не проведёт с этим человеком.
– Да она с ним и раньше встречалась, вроде как он у неё первым был, вот и вспомнила…
– О ком ты сейчас, что-то я не понял? – Никита так выставил вперёд грудь, что Руслан опешил. – Если хочешь знать, то единственным, с кем Эля до тебя встречалась, был я. И больше у неё никогда и никого не было, точно знаю.
– Ты?! – Руслан нахмурился и прищурился, словно Никиту впервые видел, даже лицо от такой новости перекосило.
– Я! Я же сказал, что всегда любил её. Следом ходил, как собачонка. А потом она мне позвонила, ни с того, ни с сего, просто так. Сказала, что пора бы нам уже и сблизится. Переспали с ней, я планы строил, родителям сказал, что женюсь скоро. – Хмыкнул, словно и не с ним это было. – А через неделю, может, чуть меньше, Эля сказала, что не может быть со мной. Хотя, ты сам понимать должен: мои родители, её родители, и сам я не урод, партия, короче говоря, выгодная. Во всех отношениях. А она, видите ли, не любит! – На Руслана взгляд перевёл и пояснил тут же: – Ты не думай, я тебе не соперник, я хотел Элю, с ума сходил, а когда Аньку встретил, понял, как это, когда тебя любят – всё изменилось. И на Эльку не в обиде, и за вас двоих был рад, правда. Но она не могла тебе изменить. Ну… ну, просто не могла, и всё!
Никита выдохнул, ещё выпить заказал, а потом опомнился.