Чайную ложечку на стол швырнула, словно от этого легче станет.
– Она ведь и от тебя тогда ушла только для того, чтобы ты не узнал ни о чём, специально всё подстроила, сама мне говорила. Потому что не могла больше эту боль терпеть.
– Боль…
Она всё подстроила, она всё просчитала, она всё знает лучше него. Он ведь видел какую-то странную грусть в её глазах, видел, как она взгляд забывает отвести, словно насмотреться на него не может. Всё это было в их последний вечер, но он ничего не понял… или не захотел понять. Виноват.
Резко из-за стола поднялся, стул при этом неприятно скрипнул, скользя по плитке.
– В какой она палате?
– Подожди ещё немного. – Рита тоже поднялась, но в его глазах было столько решительности, что возражать бесполезно. – Двенадцатая. На четвёртом этаже.
Руслан и попрощаться забыл, цель свою наметил и теперь только о ней думал. Не знал, что увидит, что скажет и как на него Эля отреагирует, но точно знал, что никогда её не оставит… как когда-то и обещал.
Глава 17
Возле палаты медленно выдохнул, с мыслями собираясь, но вскоре понял, что мыслей, как таковых, особо и нет, и дверь без стука открыл. В груди мгновенно кольнуло: возле кровати стоял огромный заяц, жёлтый, тот самый, которого он Эле подарил. Только сейчас понял, о чём Рита говорила, а тогда как-то и значения её словам не придал. Так замер, прислушиваясь к себе, а затем Элю у окна увидел и решительно в палату вошёл. Прикрыл дверь, молчал, сам не знал, чего ждёт, но, как оказалось, сказать ему ничего не хочется.
Он просто смотрел на неё и сердце замирало: Эля вцепилась в какой-то поручень, идущий вдоль всей стены у окна. Было видно, что стоять довольно трудно, но отходить она не собиралась. Шёлковый халат обтягивал тонкие плечи, был прилично велик, но, скорее, оттого, что девушка стремительно худела. Обнажённая шея, всегда изящная, длинная, аристократическая, сейчас держалась, как говориться, на одном честном слове, на голове всё та же чалма, правда, волосы из-под неё уже не выбивались, а были аккуратно убраны. Он осмотрелся в комнате: из личных вещей ничего, за исключением всё того же плюшевого зайца, не было, прикроватные тумбочки пусты, идеально ровная постель, словно на ней никто и никогда не спал. Всё это было непривычно и даже странно, Руслан не один раз смеялся над тем, сколько разных баночек с кремами и масками Эле необходимо, чтобы чувствовать себя спокойно, а сейчас ничего этого нет и, вроде как, никогда не было. Неприятная стерильность, ослепляющий белый цвет – всё вокруг нагнетало обстановку. Она стояла и не шевелилась, а у него вдруг голос пропал, просто попытался сказать что-то, а ничего не вышло, как рыба рот приоткрыл, а звуков никаких не издал. Взгляд в пол опустил и так молчал бы долго, если бы не Эля.
– Я тебя не звала. – Уставшим, тихим голосом проговорила она.
И сердце сжалось. Голос непривычно тихий, даже незнакомый, понял, что это она сказала, потому что в палате больше нет никого. В первые секунды даже не нашёл, что ей ответить, только вздохнул поглубже, терпения набираясь, чтобы не броситься к ней, не напугать порывом.
– Уходи.
Повторила так же тихо и ещё более устало и как-то странно к окну наклонилась, словно сознание теряет, а он стоит как истукан, не может и шаг сделать.
– Мне ничего от тебя не нужно.
– Я хочу быть рядом с тобой.
– Мне не нужна твоя жалость. – Сказала, словно выругалась. Ощутимо твёрдо и жёстко. – Тогда была не нужна, а сейчас тем более.
– Малыш…
– Я очень устала. – Перебила, в голосе можно было уловить строгость, но она казалась какой-то нелепой, неестественной.
– Посмотри не меня.
Послышался лёгкий пренебрежительный смешок, плечи дрогнули, и халат немного сполз с них. Эля даже поправить его не могла – для этого нужно было руки от поручня убрать, а на это у неё, судя по всему, сил уже не оставалось.
– Не насмотрелся? – Дрогнула, словно заплакать пыталась, но приложила усилие и плечи расправила.
– Девочка моя, я пришёл к тебе.
Рискнул приблизиться, но увидев, как Эля напряглась, то, с каким усилием она это делает, решил остановиться.
– Я тебя не звала! Я хочу, чтобы ты ушёл. Сейчас…
– Я хочу с тобой поговорить, просто поговорить. – Старался произносить слова мягче, но становилось только хуже. Эля раздражённо дышала, начинала нервничать, было заметно, как при этом кривится её лицо… от боли.
– Я не хочу. Не хочу, чтобы ты на меня смотрел, чтобы приближался, а лучше всего забыть и больше никогда не вспоминать.
– Я не могу без тебя.
– А я не могу с тобой! – Голос был по-прежнему тихий, но понятно, что она пыталась прикрикнуть. Неудачно. – Оставь меня в покое, просто уйди, я тебя прошу.