Вилли был хорошим мальчиком ее возраста. Он знал много шуток, любил рассказывать анекдоты про всех окружающих и делал это, пока она не начинала смеяться. Они могли часами болтать обо всем на свете, играть в Монополию и города. В прятки они, конечно же, не играли, так как Вилли всегда находил ее. Да и как ты спрячешься от него, если он и есть часть тебя самой?
Так она и жила в своем придуманном мире с этим дорогим ее сердцу единственным другом, пусть и воображаемым. Такой «родной человек» был еще и абсолютно удобным и единственно возможным в ее ситуации. Она могла быть с ним рядом в любой момент своей жизни: в автобусе, в машине, самолете, даже в гримёрке. Она просто закрывала глаза и погружалась в этот другой мир, где у нее есть друг, школа, одноклассники. Там были даже девочки, которые не любили ее и завидовали, потому что Вилли проводил слишком много времени с Данни и не реагировал на них. Нет, она не была влюблена в своего милого друга, он просто всегда был рядом, в любой ситуации. Сколько ночей она проплакала на его плече, рассказывая обо всем, что она пережила и увидела за этот день.
Возможно, большинству людей ее жизнь могла бы показаться раем, идиллией, но Данни мечтала об обычной школе вместо домашнего обучения. Она бы хотела, чтобы ее не узнавали на улице. Ей хотелось, как всем обычным людям, иметь возможность просто выйти и прогуляться, чтобы к ней не подбегали прохожие и не фотографировались с ней, как с обезьянкой в цирке. Как-то раз она даже сбежала из отеля и отправилась гулять по городу. Они приехали на фотосессию в Берлин. Языка она не знала, поэтому, наверное, и надеялась, что эти чужие, незнакомые, не понимающие ее люди не узнают «девочку с обложки». Но все оказалось не так. Ее очень быстро опознали и вернули родителям. Тогда ей было лет двенадцать. Она все еще не утратила своей детской милой кукольной привлекательности, переходный возраст еще не взял свое. И этот день, точнее, эти полчаса свободы останутся в ее памяти навсегда. Она не держала зла на людей, вернувших ее «на место», она даже полюбила их и их странный и тогда еще непонятный ей язык.
А вот родителей она ненавидела. Да, возможно, они старались сделать как лучше, пытались дать ей то, что им казалось правильным, но не все же так просто! Она поклялась, что в день своего восемнадцатилетния соберет вещи и оставит родительский дом навечно. Она откажется от мира моделей, она просто поступит в университет и будет учиться, как все нормальные люди.
Единственное, что родители ей дали - это защиту. При всем безобразии и испорченности мира они обеспечили ей безопасность, полную защиту от насилия, как физического, так и сексуального. Хотя в итоге девственности она лишилась лишь в двадцать два года с парнем, которого не помнит, потому что была настолько пьяна, что ей было плевать на весь мир и на него в том числе.
К пятнадцати годам ее детская внешность начала увядать, уступив под натиском гормональных перестроек подросткового возраста. Как родители ни пытались бороться с этими различными передовыми или народными методами, но все же юношеские прыщи и постоянно растущая талия не оставили Данни и шанса на продолжение карьеры модели. Да и рост у нее так и остановился на отметке сто шестьдесят два сантиметра. Но как же она сама радовалась этому! Ей не хотелось быть высокой. Ей не хотелось быть похожей на всех этих моделей и манекенщиц, которые смотрели на нее на съемках, кастингах, со всех плакатов и журналов. Ей осточертела такая жизнь. Она хотела, чтобы все они сдохли! Чтобы все они исчезли с лица земли, чтобы ничего этого никогда не было и не могло быть!
Наконец ее родители сдались, и они вернулись домой. Хотя «домой» это сильно сказано. Она не знала тут, по сути, никого и ничего. Она не могла самостоятельно даже найти дорогу в магазин, так как не знала, где он находится.
К шестнадцати годам ее внешность изменилась настолько, что узнать в ней ту милую девочку из рекламы модных кукол было невозможно. Остались только эти синие глаза, которые стали заметно меньше из-за сильно располневших щек. Она остригла свои роскошные черные волосы максимально коротко и стала скорее похожа на мальчишку. Для полной конспирации она выпросила у родителей купить ей очки. Нет, зрение у нее было прекрасным, она никогда на это не жаловалась, но очки помогали ей прятаться от мира, реального мира, которого она не знала и так боялась.
Новая школа, ровесники и учителя...
Никто не узнал ее, и она была несказанно рада такому повороту. Она надеялась, что сможет подружиться с кем-то из сверстников, может, даже влюбиться и завести роман с одноклассником. Но на самом-то деле, ей было тяжело общаться с одногодками. Она не знала, чем они увлекаются, что у них в моде, какую музыку они слушают, в какие игры играют.