Тугодум Фейвел живо записал новый закон и скрепил его гербовой печатью Хелма, изображавшей быка с шестью рогами.
С тех пор Гронам мог спокойно вести умные беседы, ведь Генендель, не про нас будь сказано, была скуповата и вовсе не хотела кормить старейшин своими блинами.
В тот год на Шавуот в Хелме не было недостатка в "сметане". Говорят, правда, что некоторые хозяйки сетовали на нехватку "воды". Но это уже совсем другая задача, решить которую старейшины обещали после праздника.
Гронам Бычья Башка прославился своей мудростью на всю округу. Шутка ли сказать, он сумел наполнить реки и колодцы Хелма сметаной!
Всего-навсего издав мудрый закон...
Как говорится, одним росчерком пера.
Ловкач Тоди и скряга Лейзер
В одном местечке, что величиной не больше, чем молитва о росе в маленьком молитвеннике, жил бедняк по имени Тоди. Имел он жену - Шэйндел и семерых ребятишек мал мала меньше. Да только не мог их прокормить. За какое бы дело ни брался - все себе в убыток. Люди так и говорили: "Вздумай Тоди свечами торго
вать - так и солнце круглые сутки светить станет". А случись Тоди удача - значит где-то словчил. Вот и прозвали его - Ловкач Тоди.
В тот год зима выдалась особенно студеной. Снег сыпал день и ночь. А у Тоди ни гроша не было, чтобы дров купить. Детишки целый день в постелях лежали - из-под одеяла и нос высунуть зябко было. Известное дело, где холодно, там и голодно. У Шэйндел в кладовой к тому времени даже мыши перевелись. Она непрестанно попрекала Тоди: "Сколько можно терпеть? Коли ты не можешь прокормить жену и детей, я, пожалуй, отправлюсь к раввину и потребую развода".
"Так и что ты с ним будешь делать? На хлеб-то его не намажешь!" урезонивал ее Тоди.
В той самой деревне жил богач Лейзер. Денег имел целые бочки. Но на всю округу славился он своей прижимистостью. Люди так и звали его - Скряга Лейзер. До того он жаден был, что позволял жене печь хлеб только раз в четыре недели. Лейзер этот, видите ли, рассудил, что свежий хлеб съедается быстрее, чем черствый.
Была у Лейзера коза. Так он ее совсем не кормил. Вот бедная скотина и побиралась по соседям. Добрые люди жалели ее и кормили картофельными очистками.
Но разве на одних очистках долго протянешь? С голодухи коза принималась щипать старую солому с крыш. Да еще кору с деревьев объедала. Зато доить козу Лейзер не забывал, но по своей жадности сам молока не пил - все пускал на продажу.
Тоди не раз захаживал к Лейзеру грош-другой одолжить. Но скряга всякий раз ему отказывал: "Мне, приятель, крепче спится, когда мои денежки у меня в сундуке, а не у тебя в кармане". Сами знаете, для богачей простой человек что грязь под ногтем.
Вот Тоди и задумал поквитаться с Лейзером, а заодно и деньжат для семьи раздобыть. Теперь слушайте дальше.
Так вот, в один прекрасный день, когда этот самый Лейзер, сидя на старом ящике, ел свекольник с черствым хлебом (стульями он пользовался только по праздникам - чтобы обшивка не поистерлась), распахнулась дверь, и на пороге появился Тоди.
- Реб Лейзер, - проговорил он, - у меня есть до вас дело. Моей старшей дочери Баше уже пятнадцать, пора думать о свадьбе. На днях приезжает молодой человек из Янева. Он имеет желание посмотреть на невесту. Но как гостя принять, когда у нас все столовые приборы оловянные? Моя жена говорит, что она совсем со стыда сгорит, коли гостю придется есть суп оловянной ложкой. Вот я и подумал, не могли бы вы одолжить мне одну из ваших серебряных ложек? Богом клянусь, верну ее завтра же в целости и сохранности.
Конечно, Лейзеру жалко было с добром расставаться, но он знал, что Тоди не осмелится нарушить священную клятву, и одолжил ложку.
Однако в тот вечер никто на смотрины не приехал. Девушка, как обычно, расхаживала босая и в обносках, а серебряная ложка преспокойно пролежала у Тоди в кармане. Когда-то в давние годы и у Тоди серебряные приборы водились. Они ему с жениным приданым достались, да только он их все давно продал лишь три чайные ложки уцелели. Шэйндел берегла их пуще глаза и доставала лишь на Песах. Но пришел, видно, и их черед.
На следующий день, когда Лейзер босой (чтобы туфли не стаптывать) сидел на ящике и хлебал свекольник с черствым хлебом, снова заявился Тоди.
- Вот ложка, которую я брал вчера, - сказал он, и положил ложку на стол, а в придачу - маленькую серебряную ложечку, свою собственную.
- А это что? - изумился Лейзер.
- Ваша ложка родила чайную ложечку, - объяснил Тоди. - Выходит, эта малютка - ее дочка. Я честный человек. Зачем мне чужое? Вот я и возвращаю вам и мать и ребенка.
Лейзер в изумлении уставился на Тоди. Никогда в жизни не слыхал он, чтобы у ложек дети рождались. Впрочем, жадность быстро поборола в нем доводы рассудка, и он радостно принял и ложку и приплод. Такая неожиданная удача! Не зря он не поскаредничал и одолжил соседу ложку.
Прошло, значит, несколько дней. Лейзер снова сидел на ящике (без лапсердака, чтобы зря не изнашивать) и уписывал свекольник с черствым хлебом. И тут опять пришел Тоди.
- Молодой человек из Янева не приглянулся Баше - у него оказались слишком длинные уши, совсем как у осла. Сегодня другой жених приезжает. Шэйндел готовит ему суп, но говорит, что со стыда сгорит, коли гостю придется есть оловянной ложкой. Разве женщину переспоришь? Не могли бы вы одолжить мне...
Не успел Тоди закончить свою просьбу, как Лейзер перебил его:
- Ты никак хочешь снова у меня ложку одолжить? Бери, мне не жалко.
На следующий день Тоди вернул ложку и одну из собственных чайных ложечек в придачу. Он снова заявил, что большая ложка родила маленькую и он честно возвращает и мать и ребенка. Что же до молодого человека, который на смотрины приезжал, соврал Тоди, то Баша посчитала, что при всех его достоинствах нос у него больно длинноват.
Стоит ли говорить, что скряга Лейзер с радостью принял и новое подношение.
То же самое и в третий раз повторилось. Только теперь Тоди утверждал, что дочка отвергла жениха, потому что бедняга заикался. И вновь он вернул и большую ложку и маленькую.
- А не было ли случая, чтобы у ложек двойни рождались? поинтересовался Лейзер.
Тоди задумался.
- Что за вопрос? Поговаривают, что и тройни бывают.
Почти неделю не захаживал Тоди к богатому соседу. Но утром в пятницу, когда Лейзер (в одних подштанниках, чтобы не протирать брюки) сидел и лопал свекольник с черствым хлебом, Тоди снова объявился на пороге.
- Доброго здоровья, реб Лейзер.
- И тебе, сосед, того же, - с несвойственным радушием отозвался хозяин. - Какую добрую весть ты принес на этот раз? Не хочешь ли снова одолжить у меня серебряную ложку? Не стесняйся - бери любую.
- Нет, сегодня я пришел просить вас об особом одолжении. Нынче вечером приезжает к нам важный молодой господин из самого Люблина. Он сын богатых родителей и, говорят, славится умом и красотой. Он имеет желание посмотреть на мою Башу. Молодой человек останется у нас на Шаббат. Но как его принять в пустых стенах? Что тут долго говорить? На этот раз мне нужна не только ложка, но и пара серебряных подсвечников. Наши-то простецкие, латунные, и жена стыдится их на праздничный стол ставить. Вот я и подумал, не могли бы вы одолжить мне ваши подсвечники? А я их верну вам сразу же, как суббота закончится.
Серебряный подсвечник - вещь дорогая. Скряга Лейзер засомневался было, но лишь на минуту. Вспомнив, как славно разжился он на серебряных ложках, Лейзер ответил:
- Почему нет? У меня в доме восемь подсвечников. Бери все. Я знаю, ты надежный человек и вернешь мне их в целости и сохранности. А случись, какому из них разродиться, не сомневаюсь, что ты поступишь так же честно, как и прежде.
- Сделайте одолжение, не сомневайтесь, - заверил его Тоди. - Всегда надо надеяться на лучшее.
Серебряную ложку Тоди, как обычно, припрятал в карман. А с подсвечниками прямехонько к торговцу направился. Продал их там за кругленькую сумму, а деньги отнес Шэйндел. Когда бедная женщина увидала такое богатство, то едва не умерла от радости, но все же захотела узнать, откуда оно взялось.
- Шел я по улице, а тут корова летела, взяла и скинула на крышу дюжину серебряных яиц, - наплел Тоди. - Яйца я продал, а выручку тебе принес.