Поездка делегации американских спортсменов в Пекин вызвала самые широкие и противоречивые отклики. Одно было единодушно признано: начинается новая страница отношений между двумя странами, страница, которая таит самые неожиданные повороты.
В Пекине делегацию мастеров малой ракетки принимали триумфально. Журналисты беседовали с американскими спортсменами и публиковали обширные интервью. Сам премьер устроил в их честь большой прием. Подняв рюмку водки «Маотай», премьер говорил слова, которые скоро станут предметом тщательного изучения.
— Ваш визит в нашу страну, — произнес он, глядя на главу делегации, — означает возрождение американо-китайской дружбы. Мы надеемся, что и другие американские друзья приедут в Китай. Даже длинная дорога начинается с первого шага. Мы приветствуем первый шаг, сделанный вами для восстановления добрых отношений между нашими странами.
Мало кто знал, что, когда во Дворце спорта мастера пинг-понга в головокружительных бросках принимали и отбивали маленький гуттаперчевый шарик, за стенами бывшего Заветного города, в резиденции Чжуннаньхай шла другая игра. Намечались пути, уводившие Китай в сторону от столбовой дороги, на которую он стал после победы революции, задушить которую Соединенные Штаты хотели в самом зародыше.
«Нью-Йорк таймс», не стесняясь поставить кого-то в неудобное положение, писала: «Слова китайского премьера о новой странице американо-китайских отношений в момент, когда критика вьетнамской политики Никсона достигает небывалых размеров, содержат не просто протокольный смысл. Китайский премьер оказал Никсону несомненную услугу, бросив ему спасательный круг в самое подходящее время».
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
После возвращения из Вьетнама Смит снова стал аккуратным посетителем секретной части Пентагона. Но работа шла почему-то хуже. Чем больше он читал документов, тем отчетливее понимал свою собственную роль в минувших событиях. Он видел себя раньше чуть ли не на их острие, но теперь понял, что играл роль отвлекающей фигуры, на которую в случае чего можно было свалить любую вину, чтобы прикрыть главных действующих лиц тайно готовившегося спектакля. «Да, — рассуждал он сам с собой, — ЦРУ хорошо разыграло эту партию. Меня, офицера военной разведки, оно выдвинуло далеко вперед, делало все, чтобы, находясь на виду у самых высоких руководителей Сайгона, я создал у них мнение, будто все нити тайной, закулисной игры находятся в моих руках. А тем временем за моей спиной, не ставя меня в известность о том, что происходит на самом деле, репетировалась совсем другая пьеса». Ему стало стыдно за себя, но он понял, что чудом уцелел в этой игре: достаточно было брату президента Нго Динь Ню, с которым у него были рискованные разговоры, сообщить в Вашингтон о странном поведении офицера Смита, как от этого Смита не осталось бы и следа. Им бы пожертвовали, лишь бы сохранить настоящих авторов и исполнителей заговора.
Полковник отложил пентагоновские тайны и позвонил начальнику секретной части, сказав, что хотел бы попросить у него помощи.
— Я сейчас зайду к вам, — быстро и дружелюбно ответил тот, — всегда рад быть полезным хорошему человеку, — видимо, он уже навел все справки о Смите и потому был с ним вежлив, корректен, даже услужлив. — Ну, что у вас тут случилось, уважаемый господин полковник? — с широкой улыбкой на лице произнес Робертсон, входя в комнату.
— Господин Робертсон, — Смит давно узнал, что Робертсона зовут Нэйлон, а звание у него такое же, как у него самого, но поскольку тот не считал нужным сообщать об этом, Смит продолжал обращаться к нему по неофициальной форме, — дорогой господин Робертсон, вы, полагаю, знаете в своем хозяйстве каждую бумажку, и поэтому надеюсь на вашу, как всегда доброжелательную, помощь.
— Если только нужная вам бумажка есть в моем хозяйстве, то вы ее всегда можете получить, господин полковник. Но, честно говоря, о том, что имеется в моем хозяйстве, может сказать только компьютер. У него нечеловеческая память, поэтому он знает лучше, — улыбаясь, говорил Робертсон, — человек здесь может копаться годами и ничего не найти. Так что же вас интересует?
— Нет ли в ваших сейфах досье на бывшего президента Южного Вьетнама Нго Динь Зьема? Я бы хотел немного освежить память, которая, в отличие от компьютера, не столь надежна, — в тон Робертсону сказал Смит.
— Нго Динь Зьем? Зачем вам потребовалась эта битая карта? Мало вам этого? — показал Робертсон на папки.
— Поскольку мне поручена работа над ними, — Смит в свою очередь показал на объемистые папки, — я чувствую, что было бы полезно заглянуть немного поглубже, может, что-нибудь полезное выужу в безбрежном море.