До своей резиденции Никсон и его спутники не обменялись ни словом, подозревая, что машина начинена записывающей аппаратурой. И только перед приемом, выйдя в парк прогуляться, Никсон поделился своими сомнениями с Роджерсом.
— У меня двойственное мнение от встречи, Уильям: то ли председатель действительно так дряхл, то ли он мистифицирует. Поэтому я не знаю, что принимать всерьез, а что отбросить. Но его мысль о том, что можно сломать восточную стену, чтобы починить западную, мне представляется крайне интересной. Как ты думаешь: нет ли тут намека на новые отношения Китая с Западом и разрыв с Россией?
— Я четыре часа провел с министром иностранных дел господином Цзи Пэнфэем. Мы обсуждали проект будущего коммюнике. Он высказал много интересных мыслей, которые перекликаются с теми, что вы услышали от самого председателя.
Прием в Доме собраний в честь Никсона был, вне сомнения, такой, каких устраивалось здесь не так много. Президент Никсон, сидя между Чжоу Эньлаем и маршалом в белых носках, являл собой образец остроумия и дружелюбия. Он отложил от себя вилку с ножом и взялся за куайцзы[12], выточенные из слоновой кости, с выгравированными в верхней четырехгранной части пожеланиями счастья, долголетия, процветания и здоровья. Чжоу Эньлай был галантен и внимателен. Своими палочками он подкладывал в тарелку первой леди Америки самые вкусные кусочки, называя их по-английски. Когда не хватало слов, прибегал к помощи переводчика, высокого круглолицего парня, вернувшегося из Америки, где остались его родители и родственники. Когда приготовления к еде были закончены, поднялся Чжоу Эньлай, держа в правой руке небольшую рюмку.
— Мы сегодня рады принимать у себя в качестве гостя уважаемого президента Никсона. Можно сказать, что встреча эта определена самой историей.
Он вспоминал свою молодость, учебу за границей, встречи с американскими юношами. Говорил о годах, разделявших две страны, хотя объективно все могло произойти иначе. Он намекал этим, что, если бы Соединенные Штаты в свое время бросили помогать Чан Кайши и установили добрые отношения с коммунистами, мир сейчас выглядел бы несколько иначе. И закончил он свой тост словами:
— Существующие между Соединенными Штатами и Китаем разногласия не должны мешать нашим странам поддерживать нормальные государственные отношения. За ваше здоровье, господин президент! За здоровье всех американских друзей, прибывших вместе с вами!
Потом с речью выступил Никсон. Он пошел дальше китайского премьера и говорил не только о нормальных государственных отношениях, но уже и о дружбе.
— То, что мы делаем здесь, — сказал он в конце, — может изменить мир. Нас свело то, что у нас общие интересы превосходят все наши разногласия. В знак уважения к вашей стране разрешите мне закончить свою речь стихами председателя Мао. — И он прочитал, глядя в бумажку, четверостишие о том, что в горах надвигается ливень и терем сотрясают раскаты грома, но ливень сметет всю нечисть, а гроза принесет свежесть.
Аллегорическое стихотворение Мао давно было расшифровано толкователями его творчества: надвигающийся ливень это военная опасность, которой боятся трусливые, потому что их терем дрожит перед силой очистительной грозы. Войны нечего бояться, она только принесет оздоровление человечеству.
Оркестр, расположенный на антресолях, грянул марш «Прекрасная Америка». Этого не ожидал никто, и американские гости стали подпевать, стучать по столам палочками и показывать большой палец.
На следующий день Никсон и его свита поехали в Шанхай-гуань — местечко, где Великая китайская стена, бывшая когда-то северной границей Китая, находится всего в нескольких десятках километров от Пекина. Поднявшись на это сооружение, поражающее и размерами, и величием, журналисты подступили к президенту, пытаясь хоть что-нибудь узнать о переговорах. Но переговоры держались в строгой тайне. Единственно, что сказал Никсон, как бы заглядывая в будущее:
— Я теперь твердо убежден, что мы можем сломать разделявшую наши народы великую стену в идеологии и философии, создать новый порядок в мире.
Ханойская газета «Нян зан» напишет по поводу рассуждений президента США: «Ричард Никсон снова сделал серию фальшивых циничных заявлений по проблемам вьетнамской войны и мира в Индокитае, о ломке стен, разделяющих народы. И это говорит он после того, как приказал своей авиации усилить бомбардировки обеих частей Вьетнама».