— Нет.
— Давно у меня не было такой красивой дамы в машине, должен тебе сказать.
— У тебя не будет сигареты?
Но у него только снюс. Она берет коробочку, достает пластинку и кладет под губу. Он снова смеется. Нервным смешком, как и другие до него. Это ей больше всего нравится в мужчинах — что они ее боятся. Они смотрят на нее, как на дикого зверя, способного на все что угодно. На опасного зверя.
Начинаются вопросы. Он хочет знать, как ее зовут, где она живет, кто ее родители.
— Это неважно, — отвечает девушка.
Улыбка гаснет. Они проезжают поселок. Девушка вжимается в сиденье. Озеро сверкает в солнечных лучах, смех проникает сквозь грязные стекла машины. Она гадает, не остановится ли он, но мужчина проезжает зеленые березы, магазин и едет дальше.
— Хочешь выпить? — кивает на бардачок.
Там бутылка без этикетки. Девушка смело отворачивает крышку. Из бутылки так разит спиртным, что на глаза наворачиваются слезы. Делает несколько быстрых глотков. Мужчина снова смеется. Сам он отказывается, показывает на руль. Навстречу им снова попадаются олени. На этот раз он кладет руку на спинку ее сиденья, пока они ждут, чтобы олени разошлись. Он не ругается, не сигналит животным.
— Чертовски красивые создания, да?
Она воспринимает это как приглашение. Протягивает руку и гладит его по щеке. Он брился небрежно, острые щетинки царапают ей кожу. Мужчина вздрагивает от этого неожиданного прикосновения, но во взгляде появляется влажный блеск. Рубашка темнеет под мышками от волнения.
— Кто ты?
— Просто девушка.
Она всегда так отвечает. Просто девушка. Потому что ей нравится быть никем, она хочет стереть все то, что тяжким грузом лежит на сердце, и начать жизнь заново. Забыться не всегда удается. Но сегодня, видя блеск в глазах мужчины, она чувствует, как ее тело словно приподнимается над сиденьем. Спиртное тоже сделало свое дело. Она чувствует себя легкой как перышко.
Мужчина кладет руку ей на колено. Пальцы подбираются все выше под платье. Она вынимает снюс и раздвигает ноги. Им всегда нужно только одно, мужчинам. Сюрпризов от них можно не ждать, и это успокаивает.
Они припарковались в месте отдыха, на стоянке. Но внезапно, словно из ниоткуда, рядом возникла машина. От резкого торможения гравий градом посыпался на «мерс». Мужчина с руганью пытался застегнуть джинсы. Сама она отчаянно искала платье. Оно оказалось на заднем сиденье среди оленьих шкур и рыболовных снастей, но натянуть его не успела — отец вытащил ее из машины в одних трусах.
— Ты что, не видишь, что она еще ребенок? — заорал он на мужчину. — Она несовершеннолетняя. Я тебя могу в тюрьму засадить!
Мужчина моргает. Лицо у него брусничного цвета. Смотрит, как отец тащит ее в машину. Пальцы больно впиваются в кожу. Орет на нее. Она видит, как шевелятся губы, чувствует капли слюны на лице, но не слышит слов. Она как в тумане. Стоит дверце машины захлопнуться, как кожа начинает нестерпимо зудеть.
Лив завязала шнурки на беговых кроссовках и посадила собаку на цепь, чтобы та не увязалась за ней в лес. У воздуха был солоноватый вкус. На штаны быстро налипла мокрая грязь. Добежав до деревенской школы на возвышении, она остановилась и оперлась ладонями о бедра. Легкие горели, во рту было кисло. Внизу в долине просматривалось озеро. В местах, где лед уже сошел, чернела вода. Лив обвела взглядом заброшенное здание. Из разбитого окна торчала желтая штора. Эту развалюху давно пора бы снести, но на это нужны деньги. Участок выставлялся на продажу в Интернете, однако ж толку ноль — кому нужна земля в глуши. Все кончится тем, что школьная территория постепенно зарастет лесом.
Она продолжила пробежку. Теперь вокруг был густой темный лес, снег в котором сойдет еще не скоро. Завидев дом на самом краю деревни, последний в Одесмарке, она остановилась. Стояла на тропинке, терзаемая сомнениями. Стены дома призрачно белели на фоне елей. Прошлогодняя трава была сметена в аккуратные кучки во дворе. Собаки, если и заметили ее, вида не подали. Лишь когда она подошла поближе, соизволили поднять головы. Хвосты стали постукивать по земле, и Лив нагнулась погладить дворняг. Они уже успели привыкнуть к ней, а она — к ним.
Вошла без стука, скинула кроссовки в прихожей и закатала грязные штанины. Пот стекал вниз по спине. Раньше этот дом принадлежал старой вдове, и обстановка была соответствующей: тяжелая темная мебель, фальшивый бархат, вязаные скатерти. Спинки кровати в спальне украшены старомодной тканью в оборку, собиравшей пыль. В полумраке угадывались контуры тела под одеялом, волосы рассыпались по подушке. Пахло сном и несвежим бельем.