Она бежала не разбирая дороги, рыдала на ходу, стремясь скрыться от этой острой непереносимой боли, надеясь, что когда Суворов будет далеко, она перестанет о нем думать, мечтать, представлять их свадьбу, совместных детей, что вычеркнет из своей жизни этого человека. Но побег облегчения не приносил. Боль становилась просто тупой и ноющей от осознания того, что они больше никогда не встретяться.
Орлинка вспоткнулась, упала в мягкий песок, умудрившись себе ничего не ободрать. Подскочила и снова побежала, не в силах остановить это безумие. Ей казалось, что стоит ей встать, как тоска придет снова, а пережить ее она уже, увы, не сможет. Любовь — чувство, которого нет сильнее на земле, гнало ее вперед.
Орлинка бежала так очень долго. В ушах стоял шум, глаза застилали слезы, а она совсем не замечала, что улицы стали оживленнее, что прохожих появилось больше. Она ничего не видела и не слышала, пока не уткнулась в какую-то покатую металлическую штуку со всего маху лбом. Отпрянула, потерла ушибленное место и выругалась, потом лишь посмотрев, что за препятствие встало у нее на пути.
Это были два огромного роста стражников, больше похожих на шкафы для одежды, даже в такую жару запечатанные в латы. Именно в грудь одному из них, он и врезалась. Один из стражников, видимо старший, судя по серебрянной перевязи на груди, аккуратно отстранил ее от себя и нравоучительно произнес:
— Осторожней надо быть!
И тут молодой безусый юнец, который сопровождал старшего в патруле, радостно воскликнул, тыча в Орлинку пальцем:
— Так это же та самая, которую наш господин ищет по всему Магдабаду!
После этого звонкого крика сознание резко вернулась к девушке. Она испугалась, подалась назад, понимая, что попала как кур в ощип. Попыталась убежать, но рука старшего стражника моментально железной хваткой обхватила запястье.
— Куда это мы! — счастливо воскликнул он. — Ты смотри, Ишер, наши пятьсот золотых надумали от нас убежать…
Он слегка надавил на запястье Орлинке, и руку до самого локтя пронзила острая боль. Девушка всхлипнула и упала на одно колено, стремясь освободить руку.
— Ее необходимо доставить во дворец! — посоветовал тот самый юнец, которого называли Ишером.
— Это всенепременно! — пообещал старший. — И награда нам будет достойная. Только достань-ка ты, Ишер, наши ручные кандалы. А то, я гляжу, девчонка-то, больно шустрая попалась.
На руках замкнулись тяжеленные стальные оковы, с какими-то хитрыми замками. Ишер радостно подтолкнул Орлинку в спину и добавил:
— Эх, как наш Эмир обрадуется такому подарку…
Ее провели по всем городским улицам. Боль в сердце куда-то исчезла. Ее отодвинула на задний план более насущная потребность в спасении своей собственной жизни. Ей было стыдно идти в кандалах по улице, но никто из прохожих внимания на нее не обращал, или делал вид, что не обращает. А может для Магдабад это было дело привычное.
Шли они недолго. Стража повела ее какой-то короткой дорогой, через запутанную сеть закоулков, так, что они минут через пятнадцать вышли с заднего входа эмирского дворца. Тут царило оживление. Туда-сюда сновали конюхи. На пороге вылил помои справа от крыльца маленький поваренок в белоснежном колпаке. Двор гудел, как растревоженный улий. На девушку и стражу тут так же никто не обратил внимания. Лишь только старуха в переднике, с ног до головы замотанная в какую-то шаль, сочувственно прошептала:
— Еще одну повели! То-то наш натешиться сегодня…
Пройдя сквозь длинную анфиладу комнат они вышли к покоям Эмир Шаха. У порога стояло два стражника в чалмах, по самый нос с замотанными лицами. На поясе у них висело по ятагану, а в руках они держали копья в позиции «на караул», но при их приближении они оживились и скрестили их, запрещая вход.
— Куда? — спросил один из них.
— Повелитель ищет эту девку по всему Магдабаду, — пояснил Ишер, — мы ее нашли и привели сюда. Просим награды.
— Я сообщу!
Один из стражников на дверях скрылся в личных покоях. Его не было минут пять, потом он вышел и объявил:
— Девку в кабинет. Награда получите у казначея.
Орлинку затолкнули в рабочий кабинет Эмир Шаха, который больше напоминал сокровищницу. По стенам были развешаны яркие ковры с видами Аквилании, картины в позолоченных рамах. Возле стрельчатого окна стоял рабочий стол, усыпанный свитками. Рядом с ним на небольшой тумбе стояла клетка, в которой заливисто надрывались певучие птицы. В стороне от клетки, в самом углу комнаты небольшой настил из красного дерева. На нем располагались подушки разных размеров и расцветок. Чайный сервис у края настила источал дурманящий аромат свежезаваренного чая. Тут же думился кальян. На постаменте возлежал Эмир Шах, выдыхая душистый дым из полуоткрытых губ, с шумом прихлебывая чай из чашки.
Орлинка нерешительно топталась у порога, не зная что делать. Оглянулась назад в надежде увидеть хотя бы охрану, но замотанный в чалму стражник, едва втолкнув ее в комнату, тут же скрылся за дверями. Она осталась один на один с правителем Аквилании и от этого становилось немного жутковато. Уж, больно слащав был взгляд Эмир Шаха из полуприкрытых век. Слишком жадно он разглядывал фигуру Орлинки, и от этого его взгляда мурашки бежали по коже толпами.
Он встал молча со своего места, медленно подошел к ней. Девушку обдало запахом мужского терпкого пота и хорошего парфюма, смешанного с табаком. Эмир провел рукой по щеке Орлинки. Она вздрогнула испуганно всем телом и попыталась отстраниться.
— Не бойся! — повелительно произнес Шах. Его голос оказался с хрипцой заядлого курильщика. — Тебе нечго бояться в моем дворце… Красива! — Эмир шах кругом обошел вокруг девушки, осматривая ее со всех сторон, будто лошадь на конном рынке. — Я бы даже сказал прекрасна, как утренняя заря!
Ладонь правителя Магдабада легла Орлинке куда-то в область лопаток и медленно поползла вниз. Ольга боялась обернуться и пошевелиться, стоя истуканом посреди комнаты, но когда теплая ладошка Шаха попыталась опуститься ниже поясницы, она дернулась вперед и отскочила, резко обернувшись.
— И дикая, как необъезженная кобылка! — Эмир слащаво причмокнул влажными полными губами и подошел к помосту, на котором дымился чай. — Не желаете? — предложил он ей, наливая себе полную чашку.
Орлинка отрицательно помотала головой, так и не разомкнув губ. Ей было очень страшно. Она ужасно боялась, и теперь в сотый раз за утро пожелела, что рядом с ней верного Эдварда.
— Жаль… Чай прекрасен. Он доставляется к нам из самых высокогорных районов Аквилании с вершины Силы. Говорят очень хорошо действует на мужскую мощь… — снова все та же слащавая улыбочка, от которой Орлинку уже воротило.
— По какому праву меня задержали? — Ольга гневно свернкула глазами, наконец осмелившись спросить хоть что-то.
— По какому праву? — переспросил Шах, улыбнувшись, будто не расслышав вопроса. — Право в Аквилании одно! Это право— я! Я приказал вас захватить с вашим дружком, потому как вы мне очень напоминает персонажей одного древнего пророчества, которое не сулит мне ничего хорошего. Плохо, что не нашли твоего соратника, но это дело времени, а подарок в виде тебя перекрывает все остальные неудачи.
— Что вы собираетесь делать в таком случае? — подозрительно прищурившись спросила девушка.
— Все зависит от тебя, красавица… — Эмир Шах отставил в сторону чашка и начала медленно подходить к Орлинке. Та пятилась назад, пока не уперлась спиной в стену. Отступать назад было больше некуда.
— Э… это к. как?
— Очень просто, моя дорогая. Если будешь послушной и сговорчивой, то останешься жить при моем гареме. Если нет… то….сгною в подвалах!
Эмир Шах неожиданно резко бросился вперед на девушку. Схватил ее за запястья и потянул к помосту с подушками. Орлинка упиралась, сопротивлялась. Но силы были явно неравны. Почти у самого помоста, Эмир ловко перехватил Орликну за талию и со всего маху бросил на помост. Видно ни раз и ни два проводил эту процедуру. Навалился сверху всем телом. Его грубые руки беспрестанно шарили по ее телу. Орлинка ощутила, как расстегнулись узкие брюки, как пальцы Эмир Шаха скользнули под резинку трусиков. Вторая лапа мерзавца шарила по ее оголенной груди. Она попыталась дернуться, но озверевший правитель Магдабада был слишком силен и весил киллограммов под стодесять. Под ним девушка казалась цветком розы попавшим в руки чудовища. Брюки полетели в сторону, сорванные без церемоний. Тонкая ткань кружевного белья уже не скрывала, а подчеркивала интимные подробности тела девушки. Эмир Шах зарычал и начал расстегивать свои многочисленные пояса, одной рукой прижимая ее к кровати. Так получилось, что он слишком сильно нагнулся к губам Орлинки. Она поняла, другого шанса не будет. Этот потный сильный мужлан ее просто изнасилует. Она приоткрыла рот и губами ухватила мочку уха Эмир Шаха. Тот заурчал от удовольствия.