— Стоп!
Мое горло сжалось в реальности. Я охнула, быстро заморгала, вырванная из сна Элизы. Я вернулась в гостиную, мое горло сжимала ладонь Кваскви, завернутая в простыню. Мои легкие просили воздух. Кен схватил Кваскви за мизинец и оттянул. Кваскви отпустил меня как мешок картошки, и я сжалась на полу, все мышцы болели, словно меня избили как мясо для отбивной. Что со мной такое? Простой фрагмент не должен был так по мне бить.
— Больше так не делай, — сказал Кен Кваскви. Они были напротив друг друга у изголовья дивана, сидели напряженно, сжимая кулаки.
— Она вредила Элизе.
— Я рада, что он меня остановил, — сказала я, голос звучал хрипом. — Что-то было не так.
Они не слушали меня. Тестостерон и борьба за власть трещали как озон. Черты лица Кена обострились. У дома зазвучали крики соек. Жестокость была неминуемой.
— Больше так ее не трогай, — тихо сказал Кен.
Чет дернулся к ним, но рука Пон-сумы оттащила его. Входная дверь распахнулась. Джордж и Генри протиснулись в проем и присоединились к мужскому состязанию со стороны Кваскви. Генри зарычал как зверь. Джордж просто возвышался, хмуро глядел из-под бровей, нависающих, как у неандертальца. Воздух покалывал, словно после открытой бутылки содовой, которую встряхнули, и она могла лопнуть.
Элиза застонала. Чет тут же оказался рядом с ней. Он обхватил ее запястье, слушал пульс. Кваскви оскалился, а потом пошел помогать Чету поднимать Элизу в сидячее положение, следя, чтобы простыня плотно закрывала ее спереди. Пон-сума устроился рядом со мной, сжал мое плечо. Он хотел осмотреть меня, как личный медбрат. Это было странно.
— Что меня ударило? — сказала Элиза. Она открыла глаза и снова застонала. — И почему я в простыне на диване?
— На тебя напали, — сказал Кваскви.
— Блин. И вы решили устроить веселье в моей гостиной?
Чет вложил в ее ладонь стакан для виски, наполненный водой.
— Можешь это выпить?
Элиза закашлялась.
— Для тебя что угодно, милый, — она потягивала воду, а потом снова начала кашлять. — Почему во рту вкус как от пепла? — ее глаза расширились, она посмотрела на меня. — И что баку делает в моем доме?
— Мне нужна информация, Элиза, — сказал Кваскви.
Джордж и Генри отошли к стульям в стороне от дивана. Кваскви сел осторожно возле Элизы, нежно сжал е руку, чтобы поддержать, и я всем сердцем завидовала этому. Вот бы Кен или Пон-сума так взяли меня за руку. Меня тоже нужно было утешить. Ощущения от странного повторяющегося сна Элизы осталось в голове как жирный дым. Хуже, голод баку толкнул меня через черту, нарисованную на песке, между Кои Пирс и Кои Монстром. Может, это было из-за того, что я пыталась съесть сон, не восстановив все силы. Я не была уверена.
— Ты позволил ей лазать в моей голове?
— Я попросил ее, — сказал Кваскви. Он хмуро посмотрел на меня. — Но я не просил ее выедать твою душу из твоего тела.
— Эй. Так не честно, — возмутилась я.
— Получила что-то ценное? — спросила Элиза, странно любопытная, а не испуганная, чего я ожидала. Она склонилась ко мне.
Я покачала головой.
— Сон, который я ела, был серой комнатой и мужчиной. Вряд ли это было настоящее воспоминание. И это точно не было связано с нападением.
Кваскви выпрямился и отпустил руку Элизы.
— Какой мужчина?
— Это не был напавший. Просто парень в толстовке и с татуировками.
Элиза напряглась.
— Парень в толстовке? Вряд ли он на меня напал. Они набросились сзади, но толстовки я не помню.
Кваскви фыркнул.
— Это очень помогает, — он опустил голову на ладони, уперев локти в колени. Я поняла, что его гнев появился из страха за Элизу и его народ. И я уже не стала завидовать пожатию руки, я завидовала всему, что было у Элизы: заботе Кваскви, помощи от Братьев-медведей в беде, ощущению, что она была не одинока.
Я хотела все это.
Телефон загудел. Я отошла от дивана и скрылась в коридоре.
«Прости за утро», — Марлин добавила смущенное лицо эмоджи.
«Ничего».
«Ты ужинаешь?».
«Я с Кеном и Кваскви».
«Где?».
Я смотрела на экран, переживая из-за того, какой напряженной была Марлин. Если честно, мне было обидно, что ее больше интересовало, поужинала ли я, чем вопросы о папе, моей квартире и моих делах.
«Помнишь Элизу?».
«Да».
«У нее дома», — напечатала я.
«Как она?».
Странный вопрос для Марлин. Я даже не помнила, чтобы Элиза и Марлин были в одной комнате вместе. Я вспомнила странную переписку с ней до этого, и как не сработал трюк с «имбирем».