Марлин остановила меня ладонью.
— Назад. Я еще не готова общаться с тобой.
— Язык, — сказал Кен Питу. — Теперь я задам тебе пару вопросов, и ты ответишь, не расстраивая Марлин и Кои.
Пит рассмеялся.
— Я тебя не боюсь. Даже мерзкие фейри кровоточат. Это я узнал в Хижине ведьмы.
Он посмотрел на меня, улыбаясь широко, но бледно-голубые глаза оставались холодными и пустыми.
— Весь мир — сон, — сказал он едким и понимающим тоном, — и смерть — толкователь, — о, теперь я не могла отрицать, что цитаты были направлены на меня. Он знал, кто я.
Кен стал хищным. Глаза стали черными щелками, острые скулы могли порезать. Он сжал пальцы как когти. Ногти в полтора дюйма бежевого цвета отросли на его пальцах. Я видела его лишь раз таким, когда Мангасар Хайк, профессор-психопат, угрожал моей жизни. Я не знала, было это настоящим, или это была иллюзия кицунэ, но когти пугали. В комнате сестры словно был Росомаха, но только сексуальнее, потому что настоящий. Когда он был хищным, все мои обиды, предательство и гнев, которые я ощущала в Японии, пропадали, их разрывала на куски ярость Фудживары Кенноске, кицунэ, Вестника Совета. На моей стороне.
«Думай о маньяке на полу», — рявкнула Кои-борец, подавляя раздражение баку во мне, которому дали затхлые сны человека, когда недавно я пировала силой Юкико-сама, снежной женщины, и древней болью Черной Жемчужины.
Пока я приходила в себя, Кен выпрямился и прижал ладони к груди Пита. Ноздри гада раздувались.
— Что ты хочешь от баку? — спросил Кен.
— Баку? — пискнул Пит. Он задыхался.
Кен поднял указательный палец, словно играл на пианино, и ударил по плоти Пита сквозь серую футболку с длинными рукавами. Пит охнул. Хлопок тут же потемнел от крови.
«Настоящие когти. Не иллюзия».
— Что ты хочешь от пожирателя снов?
— Что ты собираешься сделать? — сказала сестра. — Ты не можешь… нет…
Кен поднял средний палец.
— Это поверхностная рана. Он убил Дзунукву и бросил ее для их жуткого веселья. Он заслужил куда худшего.
— Мерзкий фейри не сможет меня убить, даже если бы хотел. Я знаю ваши слабости, — сказал Пит.
— Ах, — сказал Кен, вонзив в грудь Пита средний палец. Появился еще один темный круг. Пит завизжал, побелел, его глаза закатились на миг. Кен ударил его ладонью по лицу, и его взгляд стал осмысленным. — Тут тебя информант подвел. Обо мне не рассказали? — лицо Кена было в сантиметре от Пита. Он улыбнулся, и стало видно острые клыки, ну хуже, чем у вампира. — Я особенный. Я — Вестник Смерти.
«Был Вестником Смерти», — Кен не упоминал, что покинул Совет два дня назад.
Марлин заскулила:
— Прошу, я не переживу этого. Он был мне близок.
Пит рассмеялся, как гиена.
Я обратилась к ней на диалекте Аомори, папином диалекте:
— Кен не убьет его. Это наш шанс получить ответы.
— Лжец. Отсоси.
Кен зарычал и поднял всю правую ладонь, вонзил все пять пальцев в грудь Пита. Он взвыл, его тело напряглось, как лук, выгнулось над полом. Он всхлипывал и задыхался.
— Ах, Кен? — я не знала, сказала ли Марлин правду. Кен разозлился серьезно.
— Кто тебе рассказал о пожирателе снов? — рычал Кен так, что волоски встали дыбом на моей шее.
Пит мотал головой. Ткань на груди пропиталась кровью. Он не хотел говорить. И я боялась того, на что мог пойти Кен, чтобы сломать его.
— Не надо, — сказала я. — Прошу.
Марлин вступилась:
— Мы не можем сдать его в полицию, как Мангасара Хайка?
Кен фыркнул.
— Полиция ничего не сделает. Дзунуква официально не существует, а Элиза не заявит о нападении. Мы отведем его к костру, — он отодвинулся и встряхнулся, как собака, вышедшая из реки. И кофта Пита вдруг стала мокрой только от нервного пота.
— Что за…? — глаза Пита расширились еще сильнее. Кен захрустел костяшками, жутких когтей не было видно.
«Все-таки иллюзия. И хорошая».
С каких пор Кен был так силен? Мой кицунэ растянулся на диване Марлин. Красные пятна появились на его щеках. Ладно, может, не так силен. Он явно устал.
Марлин смотрела на мужчин по очереди, явно хотела подойти к Питу, судя по дрожи ее нижней губы. Даже подонок-неонацист не мог убрать доброту моей сестры.
— Идем, Мару-чан, — сказала я сестре, потянув ее за локоть. — Кен тут разберется. Тебе нужно собрать сумку на ночь. Ты останешься с нами, пока Кваскви не разберется с друзьями Пита.
— Мне не нравится, как ты говоришь «разберется».
— Он — Нордваст Уффхейм. Они есть в списке нарушителей ФБР.
Я повела Марлин в спальню, строго посмотрев через плечо, надеясь, что Кен правильно понял приказ убрать Пита, пока моя сестра не сломалась. Когда это произошло в прошлый раз, она позвонила в полицию. Это добром не кончилось.