– Слышь, Петров! Девчонке года три-четыре, не меньше! И чего ты мне мозги компостируешь!
– Можешь проваливать! – неожиданно вскипел грузчик. – Сам справлюсь!
– Как же, справишься! – засмеялась женщина. – Ты на ладан дышишь! Глядишь, помрешь в одночасье!
И вдруг эти последние слова Светки испугали Петрова. Бесцеремонные, они всколыхнули внутренности и заставили надпочечники выделить чуть ли не стакан адреналина, из-за чего все тело грузчика будто окаменело, а лицо побелело, словно нагримированное.
– Ты… Ты чего говоришь… – затрясся Митя.
– А что я?
Светка сама испугалась такой реакции своего товарища, а оттого у нее пропал аппетит.
– Папа, – произнесла девочка совсем твердым голоском.
– Да ничего с тобой не случится! – неуверенно поддержала Светка. – Подумаешь бок болит! У меня знаешь как иной раз придатки прихватывает! Воешь, как волчица, всю ночь! – Она обернулась на окно, за которым на землю медленно слетал легкий снег. – Откормим тебя диетическим! Портвягу свою забудь навсегда, и глядишь – мужиком еще станешь! – Женщина осеклась, поняв, что болтнула лишнего.
– А-а-а! – заорал Петров. – Да что же это такое делается!!!
Он выскочил из-за стола и забегал по комнате, схватившись почему-то не за печень, а за пах, как будто ему туда ударили.
– Ну извини, извини! – покаялась продавщица. – Случайно вырвалось! Я тоже оргазм раз в месяц испытываю! А женщине это вредно для здоровья!
Петров взвыл еще сильнее:
– А ну вали отсюда! Чтоб твоей ноги здесь больше не было! – Он хотел было вдарить Светке по жирному носу, но она держала на руках Жанну, поэтому Митя лишь скрежетнул зубами.
Светка пустила слезу и стала оправдываться, что она женщина и имеет право иногда глупость сморозить! Что ж теперь, сразу выгонять! Как нужна была – звал!
Маленькая Жанна спустилась с колен продавщицы и пошла к окну. Там она задрала свою головку и принялась смотреть на небо. Ей было интересно, как падает снег.
– Ладно, уйду я! – решила Светка. – На день уйду, а потом вернусь. Там у меня гости приехали! Им тоже надо помочь!
– Можешь вообще не возвращаться! – рявкнул Петров. – А то, не ровен час, голову тебе оторву!
– Как голубям! – не удержалась продавщица, надевая пальто.
– Убью-ю! – заорал Митя и бросился на женщину. Но тут кинжал вновь проткнул ему печень, да так больно, что мужчина рухнул на пол как подкошенный.
– Вот-вот! – прокомментировала Светка. – Полежи пока, подумай!
Петров, скорчившись внутриутробным плодом, стонал.
– Ну, до свидания!
Светка хотела было уже выйти вон, как что-то вспомнила, обернулась и посмотрела на маленькую Жанну. Что-то шевельнулось у нее в груди.
– Не скучай, дочечка! – попрощалась она, хотела было подойти и поцеловать крошку, но передумала и за-крыла за собой дверь.
Петров лежал на сей раз очень долго. Сознание блуждало где-то по обратной стороне луны, на которой мелькали образы прошедших лет. Было видение непутевой матери, которая, впрочем, сейчас улыбалась маленькому Мите и протягивала ему что-то вкусное. Представились похороны Жанны, что, собственно говоря, и вывело грузчика из состояния забытья.
Петров с трудом поднялся с пола, сначала на колени, а потом, опираясь руками о стену, установился на ноги. Только тут он вспомнил о дочке, огляделся и нашел ее спящей на раскладушке под махровым полотенцем. Старый будильник «Заря» показывал восемь часов тридцать минут вечера, и Митя прикинул, что пролежал бессознанным часов пять.
А еще он не удивился, что маленькая Жанна больше не казалась ему маленькой под полотенцем. Ее ножки уже не помещались под махрой, прикрывающей лишь часть спины и ягодицы, а пальчики с прозрачными ноготками слегка шевелились, как будто им было прохладно.
Митя добрел до телефона и набрал номер 03.
– «Скорая»! – отозвались ему.
– Мне плохо, – пожаловался Петров.
– Что с вами? – спросил бесстрастный голос.
– Дикая боль в печени!
– Пьете?
– Нет, – соврал грузчик.
– Сколько вам лет?
Митя задумался.
– Тридцать два? – произнес он вопросительно.
– Сходите завтра к врачу, – предложила оператор низким женским голосом.
– Я сознание теряю уже второй раз за день. Пролежал пять часов без памяти.
– Сейчас приступа нет?
– Сейчас нет.
– Поезжайте в больницу.
– Я не могу!
– Почему?
– Я – отец-одиночка, – объяснил Митя. – У меня маленький ребенок.
– Другое дело, – голос оператора стал ласковым. – Сейчас что-нибудь постараюсь сделать! Не вешайте трубку!..
К глазам Мити подступили слезы. Он подумал о том, что нормальной человеческой жизнью жить хорошо. Хорошо, когда тебе пытаются помочь только потому, что у тебя имеются дети.
– Вы слушаете? – вернулась оператор.
– Да-да!
– Ваш адрес?
Митя продиктовал медленно, чуть было не напутав номер квартиры.
– Машина будет через пятнадцать минут.
– Спасибо, – от всей души поблагодарил Петров.
– Мальчик?
– Что? – не понял грузчик.
– У вас мальчик?
– А-а… Нет, девочка.
– Сколько ей?
– Э-э… – он осекся и обернулся на спящую Жанну. – Восемь лет.
– Хороший возраст! Моей – десять!.. Ну всего хорошего вам, поправляйтесь. Сто двадцать третья!
От такого телефонного участия душа Мити согрелась, словно ее грелками обложили. Он вдруг захотел найти эту сто двадцать третью и как-то подружиться, что ли!.. Ему захотелось постоянного участия… Он еще долго не вешал трубку, слушая короткие гудки и ощущая ухом тепло нагретой пластмассы. Ему казалось, что это тепло сто… Остальные цифры Митя забыл…
«Скорая» действительно приехала через пятнадцать минут, но врач, в отличие от диспетчера, был мужчиной и, оглядев убогое жилище Мити, все понял.
– Давно пьете?
Грузчик решил теперь не врать.
– С детства.
– Ложитесь.
Ложиться было некуда, кроме раскладушки, на которой спала дочь. Но тут полотенце откинулось и из-под него выскользнуло очаровательное юное создание лет двенадцати, абсолютно голенькое и совершенно лишенное стыда. Обнаженная отошла к окну, повернувшись к врачу ягодицами, и принялась разглядывать вечернее небо.
– За это судят! – хриплым голосом произнес врач.
– Чего пялишься! – разозлился Петров. – Делом занимайся! Дочь это моя!
Врач сглотнул слюну и отвернулся от окна.
– Ложитесь!
Митя лег на раскладушку.
– На спину.
Петров перевернулся.
Врач принялся пальпировать печень, и при каждом его прикосновении грузчик вскрикивал.
– Терпи! – рыкнул врач и покосился в сторону окна.
Девушка по-прежнему смотрела на небо. Одно ее плечо было слегка опущено, а чудесная головка склонилась на другое.
– Ну чего там у меня? – морщился от боли Митя.
– У тебя печень раза в три больше, чем у нормального человека! – ответил врач и подумал, как от такого законченного урода произошла такая красавица. Еще он подумал, что алкоголик, вероятно, насчет отцовства нагло врет, хотя, с другой стороны, как он заманил к себе такую девушку?..
– Ну и что?
– Что? – не понял врач.
– Что печень у меня большая? – с удивлением сказал Митя. – У вас маленькая, у меня большая! И что?
Врач сегодня очень устал, был зол от утомления, да и по природе не был добрым, а потому, надавив еще раз на больной орган, произнес:
– Конец тебе приходит! Вот что!
Если бы он обернулся на этой фразе к окну, то, вероятно, заметил бы, как дернулось у девушки плечико, то, что повыше, к которому склонилась голова. Но врач поворотился чуть позже и чмокнул от удивления губами. Всю обнаженную спину девушки закрывали волосы. С вороным отливом, они отражали свет комнатной лампочки и все же еще были недостаточно длинны, чтобы целиком скрыть наготу, оставались округлые завершения ягодиц, которые чуть было не свели с ума уставшего мужчину своим бесстыдным намеком.