— Не думай об этом… Мне и так приятно. Ты — все, что мне нужно. Много лет рядом со мной никого не было и мне нравятся произошедшие перемены, — объяснила она и добавила, чутко ощущая его дискомфорт. — Ты не должен переживать о том, что я видела тебя плачущим. В актерской среде все плачут — и женщины, и мужчины. Повышенная эмоциональность — это признак мастерства.
— Может, мне стоит стать актером? — он криво усмехнулся. — Самым скучным, неловким и неубедительным актером в мире.
— Дорогой, ты слишком строг к себе. У тебя отличное чувство юмора. Уверена, в комедиях ты был бы бесподобен. — Она вздохнула. — Сегодня у меня выходной, так что я вольна делать, что угодно. — Элейн тактично сменила тему. — Какие у тебя планы?
— Я тоже свободен, — соврал Лоуренс, поднимаясь.
— В будний день? — она не скрывала своих подозрений. — А как же работа в Конторе?
— Не желаю тратить ни минуты времени на службу, если могу провести его с тобой.
— Это не повредит тебе?
— Не знаю, — он пожал плечами. — Наверное, нет. А если и повредит, то у меня есть план. Я стану писать картины. Прекрасные пейзажи оживут под моей рукой. Стану известным художником, разбогатею и куплю для нас домик на побережье.
— Звучит чудесно, — она улыбнулась. — Белый коттедж с садом, в котором станут жить птицы, что будут будить нас по утрам своими трелями. А что ты делаешь?
— Одеваюсь. У меня для тебя кое-что есть, — он спешно заправил рубашку в брюки и застегнул жилет.
Пригладив пятерней волосы, Лоуренс встал на одно колено и протянул руку.
— Элейн… — Он глубоко вздохнул, собираясь с духом. — Прошу, стань моей женой. — В его раскрытой ладони лежало тонкое золотое кольцо, которое он купил накануне. — Я люблю тебя всем сердцем и хочу быть только с тобой. Это ничто и никогда не изменит.
Она с улыбкой взяла кольцо и поцеловала взволнованного, раскрасневшегося мужчину.
— Я согласна.
— Правда? — он неверяще смотрел на нее, внутренне ожидая, что в самый последний момент Элейн все же откажется и его чудесный мир грез обернется кошмаром.
Он собирался сделать предложение еще вчера вечером в ресторане, но не нашел подходящего момента.
— Конечно. Разве у нас может быть иначе? Мы всегда будем вместе. Я люблю тебя.
— О! — Все тревоги Лоуренса остались позади. — Я тебя обожаю! И теперь, — он принялся осыпать ее беспорядочными поцелуями, — у меня есть полное право соблазнить свою невесту. — Он замер, ища одобрения в ее глазах. — Как тебе такая идея?
— Помнишь, я говорила, что у меня свободен весь день… — Элейн лукаво улыбнулась, подвигаясь и освобождая место рядом с собой. — Если уж ты решил пропустить службу, то можешь провести время с пользой, пробуя меня соблазнить.
— Только пробуя? — возмутился он.
— Ты все-таки пока жених, а не муж. Может быть тебе не хватит опыта, — она коварно подмигнула, прикусив нижнюю губу.
Конечно же, Лоуренс не стал терпеть эти недостойные намеки и со всей тщательностью доказал, что его невеста в корне неправа в данном вопросе. День проведенный вдвоем пролетел для них как один миг. Лоуренс позабыл об ужасном видении. Чтобы не ждало его в будущем, у него была живая невеста — здесь и сейчас. Он был совершенно счастлив.
Систематическое пренебрежение работой в Конторе не прошло незамеченным. Руководство могло закрыть глаза на многое, но не на постоянные отлучки и опоздания. По итогам последних недель он совершенно не справлялся с задачами. Какое-то время Лоуренсу прощали пробелы в расписании в счет его былых заслуг, но всему приходит конец. Когда он снова не явился на работу во вторник и среду, в четверг его вызвали для серьезного разговора в кабинет, застеленный красным ковром. Сновидец только успел сесть на свое место, как к нему подошел заместитель начальника с многозначительным видом.
— Вас вызывают на этаж, — сказал он буравя жертву глазами и ткнув указательным пальцем для большей важности в потолок, словно речь шла о кафетерии над ними.
Лоуренс воспринял новость спокойно, ему было все равно. Он поднялся наверх, прошел по длинному пустому коридору. Миновал без задержек секретаря — его ждали, и ступил на территорию подлости и интриг, отмеченную красным ворсом. Единственное окно в кабинете было зашторено. Мягко шагая, он остановился у длинного массивного стола.
— Добрый день. Вы меня вызывали? — спросил он, просто чтобы не молчать.
— Да, садитесь.
Ему указали на стул с жесткой спинкой. Рядом стояло мягкое кресло для желанных гостей, но его ему не предложили. Чтобы бы сделал Генри? Конечно же, сел туда, где удобнее. Но он не Генри и никогда им не будет. Лоуренс опустился на стул. Темный силуэт напротив него полистал какие-то бумаги в папке. Затянулся сигаретой и отложил ее на край пепельницы, выпустив струю вонючего дыма.