Сомнений быть не могло, перед ней коттедж, виденный ее с десяток раз в разных ракурсах. Лоуренс часто рисовал его. На улице не было ни души. Элейн повернулась, чтобы взглянуть на море. Оно было спокойным, с едва заметными белыми барашками. Какой невероятный контраст с ее чувствами. Внутри нее бушевал ураган сомнений и отчаяния. Зачем она пришла сюда?
Элейн посмотрела на окна второго этажа, где располагалась спальня. Ей нужно попасть туда. Может быть, если заснуть в той спальне, она сможет наконец контролировать сны? Какой бы странной не казалась эта идея, она придала ей сил. Женщина посмотрела по сторонам и уверенно прошла по дорожке к входной двери. «Если там кто-то есть, то я попрошу разрешения осмотреть дом, — подумала она, пряча рисунки в сумочку. — А если никого нет, я все равно окажусь внутри. Может, будет открыто окно или черный ход, или…» Но ей не пришлось нарушать закон. Она постучала и дверь распахнулась сама. Удивленно моргнув, Элейн на мгновенье замешкалась, но все же шагнула внутрь.
Оказавшись в полутемном коридоре, Элейн не сразу разглядела удивительное убранство дома. Резные панели из мореного дуба, полированные рога животных, бархат… Откуда вся эта роскошь? Снаружи дом казался таким простым. Она с удивлением посмотрела на большой тяжелый канделябр, покрытый воском. Сделав несколько шагов, Элейн оказалась в огромной гостиной, украшенной шелковыми гобеленами, на которых были вытканы сюжеты охоты: за белоснежным оленем гонится огромный черный волк, кошка в прыжке ловит птицу, всадник, закованный в латы, преследует какого-то невиданного зверя. В углу нашлось место огромному закопченному камину. В центре гостиной стоял стол, накрытый красной скатертью. Рядом с ним стоял один единственный стул с высокой мягкой спинкой.
Элейн медленно обошла гостиную, рассматривая гобелены и поражаясь размерам зала, которые был намного больше, чем это было возможно.
— Присаживайтесь, — позади нее раздался низкий спокойный голос.
Элейн испуганно обернулась. В проеме стоял высокий темноволосый мужчина. Его гладковыбритое лицо несло на себе отпечаток власти, как бывает у тех, кто привык с рождения приказывать. В гостиной было тепло, но на плечах хозяина лежал тяжелый плащ. Белоснежное льняное полотенце было небрежно переброшено через руку.
— Здравствуйте, — сказала Элейн нервно. — Извините, что я без приглашения. Я стучала. Вы владелец?
— Я хозяин этого места, — ответил мужчина с легким поклоном и подойдя к столу, отодвинул для нее стул, приглашая сесть.
Удивленная, она не могла отказать ему и присела на краешек.
— Что будете заказывать? — поинтересовался мужчина, положив перед ней папку из красной кожи.
— Что это? — удивилась она.
— Меню.
— Разве это… — Элейн осеклась, не закончив предложение.
Ее осенило. Когда Лоуренс описывал замок, она представляла себе его иначе. Живое воображение Лоуренса сделало это место ужасающим, но приземленный взгляд Элейн не находил в обстановке ничего сверхъестественного. Наоборот, она замечала вполне обыденные вещи: пыль на старом бархате, распущенные нити, свисающие неровной бахромой на гобелене, пятнышко на скатерти и прочие изъяны. Однако хозяин, обладающий пугающим животным магнетизмом, действительно был опасен.
— Я должна уточнить у вас одну деталь… — Элейн вздохнула, собираясь с духом. — Скажите, что это за место?
— Здесь вы отведаете самые изысканные блюда, — хозяин сделал приглашающий знак рукой и открыл меню. — Любые деликатесы на ваш выбор. Стоит только пожелать, я приготовлю их для вас.
— Вы знаете мое имя? — рискнула она.
— Да, — он задумчиво скользнул по ее телу хищным взглядом. — Предпочитаете, чтобы я обращался к вам по имени?
— Если угодно, но прежде скажите свое, будьте так любезны.
— Вы уже знаете мое имя, — мужчина улыбнулся, обнажив острые белые зубы, и склонился в галантном поклоне. — Зовите меня Эрл. Если хотите, я приду позже. Дам вам время выбрать.
— Боюсь, с недавних пор я не чувствую вкуса, — честно сказала Элейн. — Будет кощунством отдать блюда, над которыми вы потрудились, той, кто не в состоянии оценить их совершенство.
— Хм… — он в сомнении склонился над ней, шумно втянув носом воздух. — Это правда. Ваша сущность пропитана горькой смесью: утрата, сожаление, безысходность, боль. Это помешает вам наслаждаться едой, но я могу помочь.