— Признаюсь, иногда у меня было такое желание… Хотелось завернуться в плащ, выбрать звучный псевдоним, и присоединиться к труппе. Роберт, мой дед, говорил, что я унаследовал от нее артистическую манеру говорить и двигаться, — Винсент театрально приподнял одну бровь. — Ну как?
— В этом что-то есть, — согласился Лоуренс, ощущая, как внутри все замерло при упоминании имени дедушки. — Считаю, он был прав. Он тоже был актером?
— Нет, простым служащим. Фактически, он не был моим дедом, он познакомился с бабушкой, когда они оба были уже пожилыми, но он остался жить с нами после ее смерти. От него я узнал все о бабушке и ее жизни. Он был восхитительным рассказчиком. Неужели в твоей семье в самом деле не было никого интересного?
— Только я, — серьезно Лоуренс, думая над услышанным и пытаясь сохранить безразличное выражение лица.
— А, ты поймал меня! — рассмеялся Винсент. — Я не это имел в виду.
— Это правда. Вся моя родня была обычная. К счастью, они уже мертвы, и я свободен от прошлого. Это не грустное напоминание, просто факт, — поспешил он успокоить друга.
— Как скажешь, — Винсент доел сэндвич с тунцом. — У меня есть свежее печенье. Будешь?
— С удовольствием попробую. Сейчас принесу чай.
Лоуренс пошел к раздаче. Он взял две чашки, аккуратно наполнил их свежим горячим чаем, захватил молочник и сахарницу. Вернувшись, осторожно расставил все на столике перед коллегой. Дважды долив немного молока себе в чай, он подвинул сахарницу Винсенту.
— Странно, — тихо сказал тот, — раньше я не думал об этом…
— О чем же?
— Не пойми меня превратно, но ты напоминаешь мне деда.
— Мне стоит гордиться? — ничего не выражающим тоном поинтересовался Лоуренс.
— Он был мне очень дорог. — Винсент пригладил усы заученным жестом. — Роберт был хорошим человеком. Добрым, вежливым, аккуратным. Всегда тщательно одевался: обязательно шейный платок, жилетка, пиджак, даже если не собирался никуда идти. И вот так же как ты доливал молоко в чай.
Звякнула чашка. Лоуренс сцепил руки, скрывая от собеседника дрожащие пальцы. Реальность на мгновение утратила четкость. Если прежде можно было убедить себя, что все это — лишь невероятное совпадение, то тот факт, что Винсент сам отметил их схожесть, игнорировать было невозможно. Лоуренс заставил себя сесть прямо, сделав вид, что полностью сосредоточился на чае и печенье. Было необходимо перевести разговор на другую тему.
— Хм, очень неплохо, — признал он, пробуя кусочек песочной выпечки. — Необычный вкус.
— Спасибо, — щеки Винсента покрыл румянец. — Это из-за апельсиновой цедры и корицы.
— Ты сам его сделал?
— Да, люблю готовить.
— Где взял рецепт?
— Придумал несколько лет назад.
— Всегда поражался людям, которые любят готовить, — честно признался Лоуренс. — Если все, что ты печешь, так же вкусно, то ты зря теряешь время в Конторе. Можешь открывать кондитерскую, от клиентов отбоя не будет.
— Подумаю над этим, — усмехнулся Винсент, допивая чай.
В кафетерии стало людно. На обед времени было мало, приходилось торопиться. Они убрали грязную посуду и освободили столик. На их место сразу же сел нервный мужчина из отдела кадров.
После обеда настроение Винсента заметно улучшилось. Он не подозревал какую бурю в разуме Лоуренса породил его безобидный рассказ о прошлом. Наоборот, он был уверен, что обед прошел в легкой непринужденной обстановке. У осторожного стеснительного Винсента было немного друзей, поэтому он ценил дружбу Лоуренса, даже если не мог рассчитывать на большее. Прошлую ночь он провел мучительно, лежа без сна, опасаясь, что Лоуренс подобно остальным станет его сторониться. В жизни Винсента уже бывали моменты, когда узнавший правду демонстративно игнорировал его или же отравлял жизнь другим способом. К счастью, его новый друг оказался хорошим человеком.
Лоуренс сидел за столом на привычном месте у окна, выходящего на проспект, и в тоже время не был полностью убежден, что стол и окно существует. Ощущения, посылаемые телом, казались не настоящими. Как будто его накрыли незримым колпаком и теперь между ним и остальным миром образовалась непреодолимая преграда.
Вчера он рассказал об этом аудитору. Мари похвалила его за то, что он обращает внимание на свое состояние, но развивать эту тему отчего-то не стала. Вместо этого они поверхностно прошлись по рядовым вопросам. Лоуренсу удалось утаить, что действительно не давало ему покоя. В конце встречи Мари провела короткий тест и по итогам сообщила, что их встречи были очень успешны и следующий раз будет заключительным. Лоуренс поверил бы ей, если бы перед этим, ожидая приема, не услышал, как сотрудницы Комитета эмоционально обсуждали грядущие сокращения штата и увеличение рабочих нагрузок. Как бы Мари не хотела ему помочь, она должна следовать плану.