— Кроме этого. Отбросьте эмоции, думайте.
— Странно, что платок вы видите, а конверт от Элейн — нет.
— Его владелец в данный момент более реальная личность, чем вы или ваша избранница, как бы жестоко это не звучало. Сосредоточьтесь.
— Хорошо, попробую. — Лоуренс нахмурился, пытаясь мыслить логически и беспристрастно. — Это мужчина. Весьма обеспеченный, если судить по тонкому, но прочному материалу. И вышивка… Никто не вышивает в наше время золотые монограммы на платках!
— Верно.
— Значит, можно предположить, что он из эпохи, где подобное в порядке вещей. Или он поклонник старины, окруживший себя антиквариатом. Этот человек разбирается в науках. В химии так точно. — Сновидец осторожно принюхался. — От платка все еще несет какой-то гадостью. Монограмма складывается в букву или символ, но из-за обилия завитушек не могу разобрать. Что еще сказать… Вряд ли он старый и дряхлый, раз справился с сопротивляющейся женщиной. Кроме того, — голос Лоуренса стал тише, — я на самом деле теперь не думаю, что кровь на подушке принадлежала Элейн. Это его кровь. Наверное, она укусила его или ударила, когда он пытался одурманить ее, а она боролась с ним.
— Данное предположение вас не успокоило?
— Вовсе нет. Теперь меня пугает, что он может заставить ее заплатить за это. — Лоуренс с вызовом посмотрел на Генри. — А что вы можете рассказать о владельце?
Почтмейстер достал знакомую черную колоду с белым пушистым мотыльком на рубашке. Карты заструились между пальцев, при этом Генри не спускал глаз с платка. Внезапно остановившись, он сдал три карты подряд, положив их рубашками вверх.
— Эта колода обладает какими-то особенными свойствами? — осторожно поинтересовался Лоуренс, помня, что почтмейстер не любит рассказывать о себе.
— Это инструмент, только и всего. Помогает видеть ясно.
Генри перевернул первую карту. Она отличалась от привычных игровых карт. Не было цифр и масти, только красивая цветная картинка. Лоуренс присмотрелся к ней. Это был прекрасный буйвол с сияющей звездой между рогами. Раскаленные добела копыта оставляли цепочку огненных следов по растрескавшейся земле.
— Одаренный человек большого ума. Знает о своем превосходстве над другими. Упрям. Имея цель, не остановится ни перед чем, — растолковал Генри, переворачивая вторую карту.
На ней была изображена человеческая фигура в грязных шелковых одеждах желтого цвета с маской на лице. Сидящая на каменном троне она склонилась над пустой шахматной доской. Ее ногу оплетал толстый шип, пронзивший мышцы в нескольких местах. На темном горизонте вспыхивали кривые молнии.
— Скрытен, предпочитает манипуляции тайной борьбе. Ищет тайные знания, желая обмануть судьбу. Жесток к себе и к другим.
Третья карта была кроваво-красной. В центре находилась мужская человеческая голова без тела. Ее глаза были закрыты, а рот зашит.
— Хм… — пробормотал Генри обеспокоенно. — Человек страстный, эмоциональный, хотя и привык скрывать это. — В этот момент на лбу головы открылся третий глаз — серый, с зрачком не толще булавочной головки, гневно взглянул на Генри, и картинка с карты исчезла. В то же мгновение пропали рисунки с других карт.
Генри оторопело уставился на пустые белоснежные прямоугольники, словно не мог поверить в случившееся.
— Что произошло? — разволновался Лоуренс.
— Против нас играет опытный сновидец. Редкое такое вижу, — признал почтмейстер. — Он почувствовал, что я его изучаю и скрыл себя. Однако, он не знает, кто я. Что ж… у нас все равно есть козырь в рукаве.
— Какой?
— Вы! О вас он ничего узнать не может и мы это используем.
— А можно с помощью карт узнать, что сейчас происходит с Элейн? Где она?
— Выяснить, где и когда — это уже ваша задача. Карты могут раскрыть внутреннюю суть вашей избранницы. Хотите узнать? — он молниеносно перетасовал карты. — Даже если не понравится результат?
— Почему он может не понравиться?
— Вдруг окажется, что ваш идеал — двуличная особа? А если она подстроила свое похищение и на самом деле ушла добровольно?
— Нет! — возмущению Лоуренс не было предела. — Она не стала бы… Она… — его губы задрожали от гнева. — Это какая-то проверка?
— Просто вопрос, — Генри пожал плечами. — У меня нет намерения вас обидеть. Сосредоточьтесь на ее облике, на лучших моментах, проведенных вместе и тяните карты.
Смотря на почтмейстера с подозрением, Лоуренс медленно вытащил карты рубашками вниз. На первой было изображено звездное небо, на второй — серебряное зеркало, накрытое полупрозрачной вуалью, на поверхности которого проходила широкая трещина, на третьей — руки, сцепленные в замок, правая рука покрыта кровавыми порезами.