…Сновидец проснулся со стоном, весь в поту от сжигающего кожу жара. Он снова был один, а значит в реальном мире. Осознав это, Лоуренс тяжело вздохнул. Остатки сна еще не успели полностью развеяться, когда он встал с мятой постели. Неприятно было признавать, но он оказался нерадивым учеником, не оправдавшим доверия.
— Я невероятный глупец! — выругался он в сердцах.
Как жаль, что его любимой достался тугодум без воображения, иначе ей бы не пришлось без конца слать ему подсказки. Она прямо сказала, что нужно делать, если они потеряются. Связующая нить всегда была у него в руках, а он упорно ее игнорировал. Конверт от нее, которым он так дорожил, не просто весточка, отправленная сквозь сны — это ключ.
Быть сновидцем означает быть человеком, которого сложно удивить. В мире снов возможно что угодно, как хорошее, так и плохое. Однако Лоуренс все же в глубине сердца считал, что с добрыми людьми хорошее случается чаще, а себя он несомненно причислял к добрым людям, поэтому, когда на внутренней стороне желтого конверта, бережно хранимого им все это время, он обнаружил ноты, то посчитал это хорошим знаком. В конце концов, у него не было выбора.
Лоуренс аккуратно разрезал конверт и развернул лист. Язык музыки многими ценится выше языка слов за его честность. К сожалению, в этой области сновидец был совершенно неграмотен, его знаний хватило лишь на то, чтобы понять, что он видит ноты, но не более того, а значит, ему снова придется потревожить Генри.
Почта была снова закрыта, но к счастью почтмейстер был столь примечательной личностью, что Лоуренсу подсказали, где его искать. Генри отдыхал в одном из маленьких пабов на побережье. Перед почтмейстером стояла наполовину полная кружка светлого пива и тарелочка с фисташками. Рядом на салфетке лежали очки. Генри выглядел довольным жизнью и даже появление незваного гостя не смогло испортить ему настроение.
— Как успехи? — мягко спросил он, жестом указывая на стул рядом с собой.
— Узнал кое-что интересное. Есть прогресс. — Лоуренс удивленно покачал головой. — Никогда бы не подумал, что вы станете пить простое пиво в пабе, имея собственную внушительную коллекцию напитков.
— Во-первых, пиво не простое, а отличное. — заметил Генри. — Во-вторых — коллекция напитков, как вы ее называете — это товар. Что же я за контрабандист-то такой буду, если стану сам выпивать то, что привожу? А в-третьих, я не люблю пить один. Мой пернатый питомец не в счет.
— Вы кого-то ждете? — тихо спросил Лоуренс. Ему стало совестно, что он мешал личной жизни почтмейстера. — Прошу прощения, что досаждаю вам снова…
— Все нормально. Я никого не жду. Я имел в виду, что предпочитаю выпить вот так, — он развел руки, не выпуская при этом кружку и широко ухмыльнулся. — В маленьком уютном пабе, среди людей, которые знают меня и которых знаю я. — Он сделал большой глоток, зажмурился от удовольствия и махнул бармену. — Барри, налей моему другу.
Перед Лоуренсом как по волшебству возникла запотевшая кружка полная холодного пшеничного пива. Из вежливости он сделал глоток. Пиво было в самом деле хорошее — свежее, с горчинкой и приятным послевкусием.
— Итак… — Генри сделал приглашающий жест.
Сновидец рассказал свою историю наблюдая с облегчением, как почтмейстер одобрительно кивает. Удивить Генри не получилось, но по крайней мере фатальных ошибок он не совершил. В конце рассказа Лоуренс с видом победителя выложил на стол бывший конверт.
— Судя по тому как вы с любовью разглаживаете нечто, лежащее на столе, передо мной те самые ноты? — спросил Генри. — Вы же понимаете, что я по-прежнему их не вижу?
— Я мог бы переписать их на обычный лист.
— В точности?
— Да. Я начертил немало бессмысленных графиков в Конторе, — не без гордости сказал Лоуренс.
— Тогда почему вы не сделали этого, перед тем как прийти ко мне? — задал логичный вопрос почтмейстер, заставив сновидца покраснеть.
— Потому что я забыл, что вы не видите конверт, — признался он. — У меня нет при себе ничего. Я оставил альбом и карандаши в коттедже.
— Барри! — Генри позвал бармена. — У тебя есть бумага и карандаш? Мы собираемся сочинять музыку. Не удивляйся… Нам это необходимо после кружки пива.
Бармен невозмутимо кивнул и через пару минут несколько листов бумаги вместе с цветными карандашами лежали на столе. Кончики карандашей погрыз ребенок. Лоуренс взял синий и уверенно нарисовал пять ровных полосок, а затем странного вида закорючку, в котором любой музыкант узнал бы скрипичный ключ. Генри одобрительно хмыкнул, признавая, что получилось похоже. Воодушевленный, сновидец продолжил, хотя это было не так-то просто для неопытного человека, даже обладающим цепким взглядом служащего.