Генри загадал желание навсегда забыть об Элейн, и она исчезла из его жизни и снов. В этой реальности они никогда не встречались. Не покупали дом на берегу, не разбивали сад, не высаживали розы. Он всегда был один. Если бы Генри знал, к каким ужасным последствиям это приведет, сделал бы он это снова? Интересно, что сейчас делает Элейн? Может ли существовать Элейн без Генри, или они возможны только вдвоем? Конечно, может. Проживает одинокую грустную жизнь. Или не одинокую, но оттого не менее грустную. Если опыт сновидца и научил чему-то Лоуренса, так это тому, что они не могут быть счастливы поодиночке, где бы и когда бы они не находились.
Необходимо откровенно поговорить с Генри, но как это сделать, если он ничего не помнит? Генри не узнал музыку, которую написала для них Элейн, желтый конверт для него не существовал. Он помогал Лоуренсу просто из сострадания. Или нет? Вдруг он все же почувствовал, что Лоуренс для него не просто приезжий?
Сновидец прошелся по перрону. Служащий станции в старенькой, но чистой синей форме со сверкающими медными пуговицами, вышел к нему и доброжелательно сообщил, что следующий поезд прибудет поздно вечером. В его руках был термос с чаем. Он предложил чашечку Лоуренсу, обратившись к нему по имени. «Действительно, маленький городок, где все знают друг друга.» — подумал сновидец, попивая горячий чай и слушая болтовню нового приятеля по имени Марвин. По крайней мере, так было написано на его нагрудном знаке.
— Как думаете, сегодня пойдет дождь? — спросил служащий.
— Это было бы некстати. Я не захватил зонтик.
— О, у меня есть несколько, — оживился Марвин. — Их часто забывают на станции. Я держу зонтики в камере хранения какое-то время, на всякий случай, а потом отношу в кладовку. Когда кому-нибудь нужен зонтик, он просто приходит ко мне.
— Неужели никто не возвращается за ними?
— Ни разу такого не было. Люди отдыхают, а потом едут домой. Зачем им зонтик? Так что скажите? Подберете себе что-нибудь?
— Нет, спасибо. Надеюсь, дождя не будет.
— У меня есть и другие вещи. Чего только не забывают… — Марвин покачал головой. — Впору магазин открывать.
— Так откройте.
— О, так же нельзя. Это незаконно. Я государственный служащий.
— Нежели? — Лоуренс изобразил удивление. — А на почте я видел вполне приличный магазин спиртного.
— Так это же почта Генри! — отмахнулся Марвин. — Ему никто не указ.
— Почему?
— Потому, что это Генри. Он всегда таким был. Уж я знаю, о чем говорю. Я ведь первый человек, кого он встретил, когда приехал, — доверительно сообщил Марин.
— Неужели? — навострил уши Лоуренс. — И каким же он тогда был?
— Самым грустным человеком в мире и в тоже время самым самоуверенным, — рассмеялся Марвин. — Это было поздней осенью. Несколько дней шел дождь. Было холодно. Я видел, как он стоит на перроне в мокром плаще, один, с потертым старым чемоданчиком, и предложил помощь. А Генри сказал, что с ним все в порядке, просто он сошел на нашей станции случайно. Представляете? Как можно случайно сойти на нашей станции? А Генри тут же предложил сыграть партию в карты.
— Вы сыграли?
— Конечно! Проиграл половину жалования. Правда, он потом дал мне отыграться, и я смог вернуть большую часть. Хорошо, что сердце у него доброе.
— Играть с Генри безнадежная затея.
— Тогда-то я этого не знал, — усмехнулся Марвин. — Я конечно, был наслышан о нечестных игроках, но они обычно приезжали только в курортный сезон и обдирали богатеньких туристов. К счастью с тех пор, как здесь поселился Генри, их больше нет. Знаете, как говорят: где плавает крупная рыба, там мелкой рыбешке делать нечего. — Рассмеялся Марвин, доливая чай. — У нас теперь никакого криминала. За игрой Генри рассказал, что никого в городе не знает и спросил, нет ли здесь какой-нибудь работы. У нас как раз Колин на пенсию собирался, ему за восемьдесят уже было, так что я посоветовал Генри попытать счастья на почте.
— А, вот значит почему он стал почтмейстером.
— Да, чистая случайность. Нам с ним повезло.
— Интересно, отчего Генри не женился… — забросил наживку Лоуренс.
— Кто знает? — Марвин пожал плечами и немного понизил голос как бывалый сплетник. — Он вежлив, обходителен. А с дамами, прямо скажем, галантен до невозможности. Наши красавицы выплакали по нему все слезы. Почта пропахла их пирогами, ведь как еще женщина в наших краях может выразить свою симпатию? Да все без толку… он так никого и не выбрал. Хотя Генри человек состоятельный и женское общество любит. Да и к детишкам добр, постоянно с ними возится. — Марвин покачал головой в раздумьях. — Ходили слухи, что у него могла быть семья в другом городе, но я думаю, это все чушь. Уже десять лет прошло, как он живет здесь. Отлучается, только чтобы товар привезти. Нет таких жен, чтобы стала такое терпеть.