Шарль свалился на землю с глухим стуком. Он оказался в одном из лесов Британии, но на сколько именно миль хватило аппарационной магии, оставалось неизвестно. Тело ему сжевала судорога. Его вскрик подошёл к подножью утёса, засыпанного тающим снегом. Тяжело дыша, Квентин выдохнул и прикрыл глаза. Собственное заклятье он как-нибудь перенесёт. Минуту погодя, следуя штамповым инструкциям, он бросит с остатков магии запрос на помощь, расскажет историю аврора, столкнувшегося с сильным упивающимся и едва не погибшего от хитрости артефакта. Они со скепсисом рассмотрят руну на витраже, проведут магический анализ ранения, затем просканируют палочку и выяснят одну и ту же магию. К тому времени Малфой найдёт семью и продолжит бега. Во всяком случае, Квентин надеялся на это.
Когда пришло время, на помощь он не позвал, так как на горизонте возникла маленькая точка. Она вырисовывалась с каждым пройденной милей и отвлекала. Вскоре появились крылья и морда министерской почтовой совы. Неужели начальство уже узнало?
Шарль как можно скорее сломал изящную сургучеву печать и развернул письмо. То был ответ на недавний запрос.
«Здравствуйте, мистер Шарль!
К сожалению, Ваше предложение мы вынуждены отклонить. Напоминаем, Ваше задание — поимка Северуса Снейпа, на остальное не стоит уделять время. Призраками и подставным воровством займутся другие служащие.
Вам необходимо доказать вину бывшего упивающегося, советника Того-чьё-имя-нельзя-называть. Не забывайте: он убийца. Не отходите от курса.
С уважением, Министр ***»
Задул лёгкий ветерок. Снег заблестел, словно его гладила юная и прекрасная весна. Шарль громко засмеялся и вновь перечитал строчки, содрогаясь горьким весельем. Теперь он видел контекст, как зрячий видит небо. Министерству плевать на убийства, на невинных жертв и на будущую опасность. Им важен факт поимки Снейпа! Не будь подозрений в убийствах, они всё равно нашли бы повод. Они одержимы им, как охотник, ловящий ястреба, не замечает бешеных и голодных крыс, угрожающих плодовитостью пожрать всё на своём пути. Шарль смотрел на почерк того, кто принимает законы, и не верил собственным убеждениям.
Когда-то слово министра для него было нерушимым. Квентин всю жизнь вверялся справедливости и закону, и куда он пришёл? На перепутье, где поймать Драко Малфоя и Северуса Снейпа означало сломить справедливость, совершить преступление против неё; где отпустить преступников на свободу равнялось нарушению закона и преступлению против него же. Доказать виновность бывших пожирателей — ударить по своему принципу. Пойти вопреки закону — тоже. Какой бы выбор ни произошёл, существовал один непоколебимый факт, который заслонял для Шарля всё остальное, — он совершил бы тяжкое преступление.
Такая правда разрывала его. Он действительно был слепцом! От этого даже полегчало! Неужели он мог сделать иной выбор, предаться суду и отказаться от правды? Неужели позволил бы закону перерезать глотку совести?
— Совести?! Что?! Мисс Грейнджер, Мерлин, так вы права! — вновь захохотал Квентин с неверием. — Это совесть, чёрт возьми! Совесть!
С этого момента в нём сокрушился один принцип, а на его место воздвигся новый, а вместе с тем и новая цель.
Комментарий к Рациональность теряет свои права
Ох, ох, ох, ваша авторнесса испытала бешенство! Эту главу уже одобрили и беты, и муза, но я, скажу вам, явно желала переписать всё к чертикам и Воландемортикам! То ли я устала после сессии, то ли эти сцены, влезшие не по плану в фанфик, доканали меня, рррр!
Вообщем наслаждайтесь или ругайтесь со мной! Радует разве что Шарль, остальные тянут за яйца гиппогрифа. Бесят меня. Уже давно прошло три главушки, уже теоретически мы за последней главой давноо, а что на деле имеем? Пф. *ушла фыркать и возмущаться*
П.с.:лююю вас!
========== Плен ==========
Человек всегда насмехался над животным. Пожирающая себя змея — потеха для поколений, а меж тем она — есть замкнутый круг. Рептилия, кусая хвост, от боли впивается сильнее в собственную плоть; клыки врезаются глубже, агрессия растёт, укусы свирепеют, а дальше — смерть. Ужасный цикл. И только человеку он кажется забавным и посредственным. Жестокости животной природы всегда найдётся оправдание, говорят люди. Инстинкты — вот беда зверей, глупых, бездарных, остановившихся в интеллектуальном развитии! Другое дело человек — венец природы, умнейшее и могущественнейшее существо. Обладая сознанием, он всегда превосходен, не то, что эти приземлённые примитивные создания, убивающие друг друга, чтобы насытиться!
Человек гуманен. Человек хорош всегда. В нём нет инстинкта убивать, и, конечно же, не найдётся желания вредить себе. О последнем и думать нечего! Любой сколь-нибудь разумный, честно и точно признается, что он добряк, рационален и достоин лучшего, а судьба его сложнее жизни какой-то там зверушки. У него настоящие проблемы! Зачем проводить параллель с ужасающими циклами? Как можно сравнивать роскошный дворец с норой? Галактику — с планетой? Пожирающих с пожираемыми? Владык всего с тупоголовым скотом?
Это какое-то кощунство!
В отличие от зверей, для человечества не существует эгоизма. Есть любовь к себе. Не существует зависти. Есть несправедливость. Не существует страха. Есть общественное давление. Мнительность — что это? Это предосторожность, не больше. А меж тем, всё это обман и влечёт к падению человека. Зовётся такая деградация чаще «трагической судьбой» или «невезением». Мало кто увидит в нём цикл самопожирающего существа, мало кто признает, что один из пороков человечества — безрассудность. Не столь явная, как у животных, она также приводит к бедам.
Только человек не пожирает себя. Он сводит жизнь, полную эмоций, счастья, любви и тепла, к жалкому существованию. К эгоизму.
Джиневра Уизли видела в окружающих дурноту, ведь против неё ополчился сам мир! Это несправедливо!
По возвращении в школу в ней кипело то самое чувство, которое испытывает червяк, заползший в муравейник. В любой момент Уизли могли заметить и сожрать. Люди же сначала делают, а после думают. А до правды может и не дойти, как ей казалось. Кто поверит подставленной жертве? Кто станет разбираться? Никто.
Первый день Джинни шарахалась, просчитывала каждое движение. Ни во время завтрака, ни за обедом и ужином напряжение не покидало её несгибаемой спины. Шугал всякий скрип, шёпот, смех. Любой взгляд вызывал подозрения, и сердце бессовестной не находило места. Уизли готовилась получить в спину нож, обнаружить фатальный подвох или заговор, но опасения несчастной не сбывались. В какой-то момент мнительность рыжей получила удар. Оказывается, о ней никто не думал: спектакли игрались, зрители рукоплескали, обсуждали других, восторгались, критиковали. Позабыли даже о Снейпе! Как и сказал Шарль, авроры уехали. Дело закрыли.
Прошёл второй день, и девушка осознала, что всё сошло с рук. Раз никто не стал напрягаться, так, может быть, она не сильно и виновна? Значит, так нужно?
Тревога Джиневры сразу не уменьшилась, но медленно, со скоростью стекающей смолы, спадала. Спустя пару тихих дней в голову закрались оправдательные мысли.
Убить убийцу и мерзавца — грех? Уже так не казалось. Воланде-Морта тоже долго почитали, а потом он надел плащ деспота, и Гарри убил его во имя всеобщего спасения. Так чем отличалась она? Снейп, между прочим, был вторым после безносого! Разве отравить его, потенциального злодея, — не геройство? Да самое настоящее!
После травологии подумалось, что и не яд причина смерти зельевара. Возможно, бывшего Пожирателя смерти убрал Шарль по министерскому заказу, а ей, бедняжке, гадай, себя вини!
К концу недели, когда, кроме глупой Лаванды, никто не обратил на неё внимание, Уизли совсем успокоилась. Чёткий вывод о собственной невиновности засел в голове. Она просто оказалась не в том месте, не в то время и попала под каток министерского правосудия! Подставили наивную школьницу! Шарль подстроил! Напугал, чтобы рука с ядом дрогнула!