Последние несколько дней Майкл и Габриель провели на четвертом этаже фабрики, где хранились пустые коробки да старая офисная мебель. В магазине спорттоваров Дьяк купил для братьев спальные мешки и раскладушки. Душевых на фабрике не имелось, поэтому по ночам Габриель и Майкл спускались в туалет для рабочих и обтирались влажной губкой. На завтрак ели пончики и пирожки. В обеденное время к дверям фабрики подъезжал буфет на колесах, и один из охранников приносил в пенопластовых контейнерах яйца с кукурузой или сандвичи с мясом индейки.
В дневное время за братьями приглядывали два сальвадорца. Когда рабочие расходились по домам, приезжал Дьяк вместе с лысым латиноамериканцем, бывшим вышибалой из ночного клуба по имени Хесус Моралес. Основную часть времени Хесус читал журналы об автомобилях и слушал по радио мексиканскую музыку.
Когда Габриелю становилось скучно и хотелось с кем-нибудь поговорить, он спускался вниз поболтать с Дьяком. Огромный самоанец получил такое прозвище из-за того, что служил диаконом в фундаменталистской церкви в Лонг-Бич.
— Каждый человек отвечает за свою собственную душу, — говорил он Габриелю. — Если кто-то отправляется в ад, значит, в раю остается больше места для праведников.
— А что, если ты сам попадешь в ад, Дьяк?
— Нет уж, братишка, я в ад не попаду. Я собираюсь наверх, в местечко посимпатичней.
— А вдруг тебе придется кого-нибудь убить?
— Смотря кого. Если это будет настоящий грешник, то мир без него станет только лучше. Мусору самое место в мусорном баке. Понимаешь, о чем я, братишка?
Габриель поднял на четвертый этаж свою «хонду» и принес несколько книг. Большую часть времени он разбирал мотоцикл, чистил отдельные детали, а затем ставил их на место. Устав от мотоцикла, читал журналы или книгу с переводами «Повести о Гэндзи».
Габриель скучал по тому чувству свободы, что возникало, когда он ехал на мотоцикле или прыгал с парашютом. Теперь они с Майклом были заперты на фабрике. Габриелю по-прежнему снились пожары. Он снова и снова возвращался в старый дом и смотрел, как ярко-желтым пламенем полыхает кресло-качалка. Потом глубоко вздыхал и просыпался в полной темноте. В нескольких футах от него сопел Майкл, а внизу, на улице, мусоровоз забирал полные мусорные баки.
Днем Майкл расхаживал взад-вперед по четвертому этажу и говорил по сотовому телефону, пытаясь не упустить покупку здания на бульваре Уилшир, однако никак не мог объяснить банку свое неожиданное исчезновение. Сделка срывалась, и Майкл умолял дать ему небольшую отсрочку.
— Да плюнь ты, — посоветовал Габриель. — Найдешь себе другое здание.
— На поиски могут уйти годы.
— Давай переедем в другой город. Начнем другую жизнь.
— Моя жизнь здесь. — Майкл присел на короб и, вынув из кармана носовой платок, попытался стереть с носка правого ботинка жирное пятно. — Я столько работал, Гейб, а теперь все летит коту под хвост.
— Мы выкарабкаемся. Как всегда.
Майкл покачал головой. Он походил на боксера, который только что проиграл бой на звание чемпиона.
— Я хотел защитить нас обоих, Гейб. Хотел сделать то, чего не смогли наши родители. Они пытались просто спрятаться, а настоящую безопасность можно купить только за деньги. Деньги встают между тобой и всем остальным миром как стена.
14
Самолет, догоняя ночную тьму, двигался на запад, в сторону Соединенных Штатов. Когда бортпроводники включили в салоне свет, Майя подняла пластиковую шторку и выглянула в иллюминатор. Яркая полоса солнечного света на восточном горизонте освещала раскинувшуюся внизу пустыню. Самолет летел то ли над Невадой, то ли над Аризоной, Майя не знала точно. Гроздьями огоньков мерцал какой-то городок, а в отдалении по земле скользила темная полоса реки.
От завтрака и бесплатного шампанского Майя отказалась, а горячую лепешку с клубникой и сливочным варенцом взяла, потому что до сих пор помнила, как в детстве мама пекла к чаю такие лепешки. Ужин был тогда единственным временем за весь день, когда Майя чувствовала себя нормальным ребенком. Сидя за маленьким столиком, она читала комиксы, а мама сновала по кухне. Индийский чай с сахаром и сливками. Рыбные палочки в тесте. Рисовый пудинг. Домашние пироги.