— Мне нечего скрывать. Имя этого человека Эндрю Релтон.
Тут Спарлинг впервые за все время растерялся. Он не ожидал от Греты такого ответа, имя это слышал впервые. Однако не прошло и двух секунд, как он взял себя в руки, успокоился и продолжил наступление.
— И вы сообщаете нам об этом сейчас, когда судебное рассмотрение почти закончено и всякая новая информация практически бесполезна? — возмущенно произнес он. — Почему же вы сразу не сказали полиции?
Леди Грета не ответила, и Спарлинг истолковал ее молчание по-своему:
— Вы не отвечаете потому, что у вас нет ответа на этот вопрос, я прав, леди Робинсон? Вы сознательно не назвали этого человека полиции, поскольку не хотели, чтоб она расследовала эту вашу историю?
— Нет. Просто не хотела вовлекать во все это Эндрю. И я не вижу в том ничего плохого! — сердито воскликнула Грета. — Долги — это мое личное дело. Они не имеют никакого отношения к этому процессу. Ни малейшего отношения!..
— Вы не хотели назвать своего гостя, потому что именно этот человек убил леди Энн. Вот в чем заключается ответ! — пылко произнес Спарлинг и даже выпрямился в полный рост, словно акцентируя это свое обвинение.
— Ничего подобного, — с той же пылкостью возразила ему Грета.
— Тот самый человек, который хотел расправиться с Томасом до начала процесса!
— Просто смешно.
— Тот самый мужчина, которого его подельник называл Роузи.
— Не знаю я никаких мужчин по имени Роузи или Роуз, — твердо заявила Грета. — Ни мужчин, ни женщин. И вообще, дурацкое какое-то имя.
Спарлинг тут же пожалел о том, что заговорил о возвращении убийцы в дом «Четырех ветров». Тем самым он отказался от преимущества, которого почти добился, подчеркивая нежелание леди Робинсон сотрудничать с полицией. И теперь внимание присяжных целиком переключилось на самое уязвимое место во всем деле. Однако выбора у него не было, пришлось продолжить.
— Он упоминал ваше имя. Он сказал, что именно вы показали ему, как устроен тайник.
— Да ничего подобного. Томас все это выдумал. Интересное совпадение, вам не кажется? Тот факт, что этот тип по имени Роузи упомянул мое имя как раз в тот момент, когда Томас мог это услышать?
— Прошу вас, леди Робинсон, отвечайте только на конкретные вопросы, — произнес Спарлинг. Он чувствовал, что теряет нить допроса и кураж. Он понимал: дамочка выкрутилась, сомнений на этот счет уже не осталось. Уголком глаза он заметил, как несколько присяжных дружно закивали, соглашаясь с последним утверждением Греты. Спарлинг даже почувствовал нечто сродни облегчению, когда судья объявил десятиминутный перерыв.
Судья Грэнджер прошел в комнату отдыха, уселся в кресло-качалку и с наслаждением втянул дым первой за день сигареты. Как раз в этот момент Томас с Мэтью сидели за столиком в кафетерии Центра регистрации гражданских состояний. Перед ними выстроились чашки с недопитым кофе и пустые банки от безалкогольных напитков. Они вернулись сюда после третьей безуспешной попытки уговорить Эндрю проверить, не пришел ли их заказ.
— Вот поганец, бюрократ проклятый! — выругался Томас. И, дав волю чувствам, раздавил в руке пустую жестянку из-под коки.
— Да уж, — пробормотал Мэтью. — Но если б ты продолжал настаивать, нас бы точно вышвырнули отсюда. И тогда не видать нам этих свидетельств как своих ушей.
Томас промолчал. И начал расправу над второй банкой.
— Даже если получим свидетельства в двенадцать двадцать, можно еще успеть. Возьмем такси и быстренько домчимся до суда. И нам останется только найти сержанта Хернса. Он знает, что делать с такими бумагами.
— Посмотрим. И все равно может быть уже слишком поздно. Отец говорил, что никаких других свидетелей защиты, кроме него, Грета не вызывала. Стоит ему дать показания, и все. А Хернс сказал, что никакие новые доказательства по делу приниматься не будут, как только сторона защиты закроет дело.
— Мы должны были попросить его помочь нам.
— Да я вчера весь день не мог до него дозвониться. К тому же и ему информацию выдадут не раньше, чем нам. Кроме того, даже если мы и получим копии этих свидетельств, большой роли они не сыграют. Некий Джонатан Б. Роуз женился на некой девице по фамилии Грэхем в Ливерпуле в 1989 году. И что с того? Как доказать, что этот тип тот самый Роузи? И почему Грэхем должна быть обязательно Гретой?
— Да потому что это они, точно тебе говорю! — воскликнул Мэтью. — Потому что твой отец сам слышал, как Грета говорила по телефону. Слышал, что она сказала: «Я больше не твоя Грета Роуз».