На сей раз Майлз Ламберт проигнорировал замечание судьи. Его не так-то просто было сбить с намеченного курса. А тут как раз настал решающий и самый важный момент в судебном процессе. И недаром старик Грэнджер так беспокоился о шестнадцатилетнем свидетеле. Именно на основании показаний Томаса и собранных им улик стало вообще возможным привлечь его клиентку к суду. И действовал он при этом не как беззащитный и ослепленный горем мальчик. Нет, тут прослеживались решимость и последовательность вполне зрелой личности. Исход дела зависел от надежности и правдоподобности показаний Томаса, и присяжным предстояло выслушать, каким сомнениям эти показания подвергаются. Вмешательство судьи Грэнджера не остановило Майлза, не помешало ему продолжить свою работу.
— Не далее как сегодня утром вы поведали нам, что, судя по словам леди Энн, приглашение погостить в доме друга, Эдварда Болла, в понедельник вечером исходило от матери Эдварда, верно?
— Да, верно.
— Ваша матушка говорила, что Боллы вас пригласили?
— Наверное. Хотя не помню точно, что именно она тогда сказала.
— Могла ли сказать ваша матушка, что то была ее идея — отправить вас погостить у Боллов?
— Не думаю.
— Ну, хорошо. Возможно, леди Энн не говорила, кто именно был инициатором приглашения. Вы просто узнали, что миссис Болл приглашает вас остаться на ночь, так?
— Не знаю. Наверное.
— Благодарю. В ваших письменных показаниях сказано, что вы встревожились, когда миссис Болл сказала, что о вашем визите договаривалась Грета.
— Да, верно.
— Но почему это вы вдруг встревожились, а, Томас?
— Потому что это не ее дело. Она не имела права решать, куда мне ехать, к кому и когда.
— Что ж, это понятно. Но что, если именно ваша матушка попросила ее позвонить миссис Болл и договориться?
— Мама никогда бы этого не сделала.
— Почему? Ведь еще в то воскресенье, днем, у нее страшно разболелась голова, это вполне могло помешать. Или я ошибаюсь?
— Не уверен. Но возможно…
— Так почему она не могла попросить Грету об этом пустячном одолжении?
— Она бы попросила тетю Джейн, а не Грету.
— Но в воскресенье днем миссис Мартин дома не было.
— Мама бы дождалась ее возвращения. Или позвонила бы сама.
— Но почему не попросить Грету? Ведь та была рядом.
— Потому что моя мама никогда ни о чем не стала бы просить Грету.
— Почему?
— Потому что она ей не нравилась.
— Понимаю. Но с чего это вы вдруг решили, а, Томас?
— Это было видно невооруженным глазом. Она избегала общества Греты. И в Лондон никогда не ездила только из-за нее.
— Но ведь в апреле она взяла вас с собой в Лондон. Ну, когда вы признавались в любви в такси. А потом поехала еще раз, за четыре дня до своей смерти, посетить Цветочное шоу в Челси. И оба раза Грета была в Лондоне.
— Она всегда ездила на Цветочное шоу. Из-за роз. Мама очень любила розы, разводила их.
— Понимаю. Говорила ли она вам когда-нибудь, что ей не нравится Грета?
— Нет. Мне не говорила. А вот Грете сказала. После того, как Грета выпустила собаку из дома. А потом еще толкнула меня. Мама сказала ей, что она настраивает отца против нас, что она злобная ядовитая тварь, ядовитая, как змея.
— Но ведь это не все, что сказала леди Энн Грете в тот день, верно, Томас? Позже она зашла к ней в кабинет вместе с вами и извинилась за то, что наговорила в запальчивости. И ее извинения были приняты. Я прав, Томас?
— Да. Но она тогда поступила неискренне.
— Кто поступил неискренне?
— Грета. Она ненавидела маму. Нет, не так. Она хотела занять ее место. Поэтому и отправила меня ночевать к Эдварду. Видно, хотела меня спасти. Потому как я — часть того, что она хотела заполучить.
— Что ж, спасибо за то, что так полно представили нам свою версию, Томас. Но ведь это все только слова, не так ли? У вас нет ни единого вещественного доказательства, подтверждающего сказанное, или я ошибаюсь?
— Я видел, как Грета смотрела на маму. Видел, как она примеряла ее платья.
— Да, примеряла. И что с того? Ведь это вовсе не означает, что она планировала ее убить, верно?
— Знаю, что это она организовала убийство.
— Опять слова. Так, теперь объясните нам вот что. На утреннем заседании вы говорили, что решили ехать домой от Боллов, испугавшись того, что леди Энн не подходит к телефону. Миссис Болл довезла вас до дома, высадила у ворот. Как вы вошли?
— У меня были ключи. И от входной двери, и от ворот тоже.
— Сколько было времени?
— Точно не помню. Примерно половина девятого.
— Сколько времени прошло между этими вашими безуспешными звонками и появлением в доме?