– С чего ты взял? Мы просто… Просто веселились.
– Вы забыли собаку. Он так и спал в одеялах, когда мы за ним пришли. Это ж, насколько весело, должно было быть?
– Ви что, беременна? – догадался Ральф, впервые осмелившись подать голос.
– В процессе.
– В процессе? – переспросил Филипп. – Ты классно выглядишь, пап, но тебе полтинник. А она дочь твоего лучшего друга! Тебя ничто не кольнуло? Совесть, там, например?
– Сынок… Когда ты носил наркотики ее матери, тебя самого ничто не кололо? Трава, например?.. Когда ты взял Джесси в жены и дал ей сойти с ума от постоянных попыток зачать ребенка, прекрасно зная, что причина в тебе? Когда ты захапал все ее деньги и трахатал ее дочь, которой даже шестнадцати еще не было… А когда ты позволил застукать вас и сломал жене челюсть? Тебя ничто не кололо, когда ты спрятался за спину девчонки, чтобы не сесть в тюрьму? А когда ты всем рассказал, что это Ви порвала с тобой и отказался на ней жениться? Тебя ничто не кололо?
– Ты не понимаешь, – начал было Филипп, но тут же замолчал, посмотрев на Ральфа. – Все было совсем не так.
– Ты ошибаешься, – сказал Себастьян. – Я очень многое понимаю гораздо лучше, чем ты считаешь. К примеру, обязательства перед всей семьей. Если ты думаешь, будто иметь детей было мечтой моей личной молодости, ты ошибаешься. Я точно так же никого из вас не хотел. Совсем никого, начиная с твоей мамаши! – он посмотрел на яростно умолкшего Филиппа. – Но я не пошел на вазэктомию, я молча оставил свои желания и стал выполнять свой долг. И если вопросов к Ральфу у меня нет, то к тебе есть, Филипп. Много! Начиная с того, почему ты не закрыл дверь, когда грешил в семинарии?! Почему не завел детей с Джесс, закрепив за ними часть наследства Броммеров?
Филипп еще крепче стиснул зубы и опустил голову.
– Не тебе говорить о совести! – проскрипел отец. – Не тебе, не мне! Если других возражений у тебя нет, считай, мы закончили.
Себастьян выждал, но ничего так и не услышав, кивнул.
– А ты что думаешь? – обратился он к Ральфу.
– Если Лизель считает, так будет лучше для Ви, она позаботится, чтоб Ви тоже так считала.
– Я надеялся, что хоть ты соображаешь получше.
– Я и соображаю. Мне просто не нравится это, только и всего.
Граф оглядел своих сыновей.
Пару месяцев назад, сама мысль, что двое лучших жеребцов на его конюшне, готовы сцепиться из-за тупой соплячки, вызывала у него ярость. Она была дочерью Фредерика, да… Но, скажут, скажут!.. – что его мальчики спятили из-за дочки Маркуса. Теперь она уже не казалась ему соплячкой.
И тупой – тоже.
Отвлекшись на мысль о ней, Себастьян вдруг задумался, почему никогда не следовал примеру своих ребят, или Фреда? Не пробовал высоких девчонок? Почему подсел на крепкозадых дюймовочек и все время искал именно таких? Из-за Агаты?
И так вся жизнь прошла. В попытках не увлекаться. Даже с Лулу ему приходилось сдерживаться, чтобы не причинить ей боль. Верена же подошла идеально! С ней он впервые, после Агаты, сумел расслабиться, свободно погружаясь на всю длину и… И, черт, какие же славные, крепкие у нее титечки!
– И что же тебе не нравится? Я так понял из жалоб Фреда, ты предлагал вдвоем хранить целибат, который будет касаться только ее… Я правильно его понял?
Ральф завернул губы внутрь и плотно сжал их.
– Мне кажется, что она сама пока что ребенок.
Себастьян налил себе третий, совсем не нужный стакан воды. Он понятия не имел, что говорить дальше. Сам он никогда не видел в женщине уникальности или ценности, которой нельзя отыскать в других. Когда он позвал ребят, то собирался коротко ввести их в курс дела. Холодная глухая досада, застала его врасплох.
– Я предлагал подождать с ребенком, – сказал граф, чувствуя, что еще чуть-чуть и он начнет извиняться, – но она хочет родить сейчас. Говорит, что чем раньше, тем больше шансов сохранить грудь.
– Тогда чего ты от нас хочешь? – еще ровнее уточнил Ральф.
– Чтобы мы не давали ей травку, – пояснил Филипп и нагло сузил глаза.
Себастьян задумчиво смотрел на него.
Годы, которых он раньше не замечал, внезапно хлынули на него потоком. Филиппу уж тридцать лет, а Ральфу всего на полгода меньше… Как молод он тогда был. Куда моложе, чем эти двое. Запал на горничную, устав от придирок жены и… упс, заделал ей сына. Мальчишки выросли, стали друзьями. И их маленькая подружка, которая никак не могла решить, кого она любит больше, вдруг тоже выросла.
И он в жизни не встречал женщины, которая была бы в таком восторге от секса. Даже жалко будет, когда она залетит.