— Давай все хорошо обдумаем. Не хотелось бы попасться на глаза, — тихо произнес он. — В любом случае, сейчас надо идти в инспекцию.
***
Пускать в инспекцию без вызова и записи Телля не хотели. Тогда он сказал, что ему нужно уточнить сроки получения предписания. Теллю выписали пропуск в канцелярию, но она была этажом ниже кабинета участкового инспектора. Чтобы попасть к нему, Телль попросил в канцелярии разрешение, и уже с ним отправился вниз к дежурному за новым пропуском.
Ожидая у кабинета инспектора своей очереди, Телль собирался с мыслями. Ему казалось: он сейчас все объяснит, и все станет на свои места. Ведь так не должно быть, это же несправедливо. Надо просто разложить все по полочкам: Ханнесу не требуется особый уход, он может учиться, и он хочет учиться. Его недостаток меньше той пользы, которую Ханнес может принести.
Когда Телль вошел в кабинет, его уверенность улетучилась перед сидящим за столом с папками и лампой человеком со значком Нацпартии на пиджаке.
Инспектор что-то отмечал в журнале. На звук закрывшейся двери он поднял голову.
— Вы же вчера приходили, — поправив очки, сказал инспектор.
— Да. Здравствуйте… — одна рука Телля держала кепку, а другая сжимала в кармане деньги. — Я вот по поводу сына. Решения по сыну. Может быть, есть какой-то другой выход?
Телль хотел, чтобы инспектор сказал ему что-то и этим своим ответом направил его в нужное русло.
Но инспектор молча смотрел на Телля, держа руки на открытом журнале.
— Может, нужно заплатить, чтобы решение отменили… — осторожно предложил Телль. — Выкупить там…
— Что? — вдруг спросил инспектор.
Телль заметил, как тот напрягся.
— Ну, если у государства нет средств, чтобы помогать таким детям, то, может, родители сами?
— Это кто ж вам такое сказал?
В вопросе инспектора Телль услышал удивление.
— Никто, — пожал плечами Телль.
— Интересное предложение, — откинулся на спинку кресла инспектор. — Нет, ну, действительно интересное.
Телля насторожило то, как его слова были восприняты.
— Тогда… Кому писать заявление? Или вы сами можете этот вопрос решить?
— Решение комиссией уже принято, и отменить его я не могу, — невинно произнес инспектор.
Он с любопытством ждал, что теперь скажет посетитель.
— Неужели никак? — до конца не хотел верить Телль.
— Никак, — убедительно сказал инспектор. — Решение принято.
— Его можно отменить.
Инспектор поднялся с кресла. Ему надоело сидеть, да и посетитель был уже неинтересен.
— Никто решение отменять не станет. Оно задокументировано. У комиссии нет полномочий отменять его. Только принимать.
— Кто может отменить решение?
— Не знаю. Никто, наверное.
— А что мешает вам, именно вам, выбросить, сжечь, уничтожить журнал моего сына и все данные о нем? — яростно спросил Телль и убедительно добавил: — Я заплачу вам за это.
— Ваши деньги будет невозможно потратить. Все расходы госслужащих отслеживаются, — инспектор вышел из-за стола. — Я приглашаю следующего посетителя.
Его рука потянулась к кнопке вызова, но Телль перехватил ее.
— Подождите. Объясните мне вот что… — он рассказал инспектору про сына почтальона.
Выслушав, инспектор вернулся к столу. Он достал оттуда большую учетную тетрадь и начал листать ее.
— Вот. Он самый… — произнес инспектор, найдя нужную запись. — У него есть значок, он сдал все нормативы.
— И поэтому он может нападать на людей?
— Он получил свое. Мне нечего вам больше сказать, — инспектор закрыл журнал и показал Теллю на выход.
Телль чувствовал, что устал от этого, оказавшегося ненужным, разговора. Он словно боролся с горой и никак не мог сдвинуть ее с места. Телль понимал, что гору просто нужно обойти. Вот только дороги, по которой обойти эту гору, он не видел.
***
— Сколько у нас еще времени? — спросила Фина, когда вернувшийся со смены Телль рассказал ей про встречу с инспектором.
— Не знаю.
— То есть, ты не спрашивал, и это нигде не написано? — уточнила Фина.
— Не спрашивал, и нигде не написано.
— Ясно.
Фина задумалась. Когда она о чем-то серьезно думала, то всегда садилась и подолгу глядела в одну точку.
Телль в такие минуты старался не мешать жене. Сейчас он тихо переоделся и зашел в комнату Ханнеса. Сын читал. Заметив отца, он улыбнулся. Ханнес хотел что-то сказать, но Телль поднес к губам палец.