Там нас уже ждали Хатч и Ракович. Хатч осматривал снаряжение для подводного плавания и проверял, наполнены ли воздухом баллоны, а его заместитель возился с какими-то маленькими пакетами. Подойдя поближе, я увидел, что это были заряды пластического взрывчатого вещества. На этикетках виднелась надпись большими буквами: «СЕМТЕКС».
— Послушай, — обратился я к Хатчу, — ты, надеюсь, не собираешься заставлять нас с Кассандрой устанавливать в сеноте взрывчатку?
Хатч с высокомерным видом посмотрел на меня.
— Думаешь, я позволил бы тебе возиться с взрывчатым веществом так близко от моих сокровищ? — сказал он, делая ударение на слове «моих». — Подобную работу может выполнить только такой высококвалифицированный специалист, как Ракович.
— А в чем тогда заключается цель нашего погружения? — спросила Кассандра.
— На вас возлагается задача осмотреть дно колодца, подводящий и отводящий туннели, а также сделать фотоснимки, что-6ы мы потом смогли определить, в каком месте следует установить взрывной заряд. Вы в состоянии это сделать?
В последнее время Хатч почти при всех наших встречах говорил с нами вызывающе-оскорбительным тоном.
— Ты забыл сказать, что нам нужно проверить, нет ли там неприятных сюрпризов, — произнеся эти слова, я насмешливо посмотрел на Хатча.
— Да, конечно, и если там есть какая-нибудь ловушка, я прошу тебя непременно в нее угодить, — осклабившись, заявил он.
— Можешь на это не рассчитывать.
Как любой водолаз, дорожащий своей жизнью, я внимательнейшим образом осмотрел снаряжение, в котором мне нужно было погрузиться в воду. Хотя погружение это должно было быть коротким и на небольшую глубину, нам с Кассандрой предстояло проплыть какое-то расстояние по узким туннелям, где любой сбой в работе регулятора или баллонов со сжатым воздухом мог оказаться роковым.
Прошедшей ночью кто-то установил на стене сенота алюминиевую лестницу, спускавшуюся в его полупрозрачную воду метра на два в глубину. Я встал на нее, чтобы проверить ее на прочность, и… и тут из зияющего отверстия коридора донесся отдаленный раскат грома.
— Странно, — беззаботно пробормотал я себе под нос. — Когда мы шли к пирамиде, я не видел даже малейших признаков приближающейся грозы.
Но тут снова послышался нарастающий гул, и на этот раз мне показалось, что лестница под моими ногами слегка завибрировала. Уже в следующее мгновение установленное на стене пещеры переговорное устройство стало потрескивать и из него раздался громкий встревоженный голос:
— Мистер Хатч! На нас напали!
Мы втроем — я, профессор и Кассандра — от неожиданности застыли, словно каменные изваяния, а вот Хатч и Ракович отреагировали мгновенно, как будто на этом свете не было ничего такого, что могло бы застать их врасплох.
Бросив на пол снаряжение для подводного плавания и пакеты с взрывчаткой, которые они в этот момент держали в руках, Хатч и его заместитель побежали по направлению к установленной на рельсы вагонетке.
— Подождите! — крикнул я, справившись с охватившим меня оцепенением, когда Хатч и Ракович были уже у входа в коридор. — Я пойду с вами!
— Нет! — отчаянно крикнула Касси.
— Ты когда-нибудь обучался военному делу? — спросил, обернувшись в мою сторону, Хатч.
— В свое время я проходил обязательную военную службу в испанской армии, — ответил я. — Кое-что, наверное, еще помню.
— Хорошо, — неуверенно сказал Хатч. — Пойдешь с нами.
— Улисс! — крикнул профессор, когда я побежал вслед за американцем и сербом. — Не ввязывайся в это! Кто бы там ни был, они нападают на них, а не на нас!
Уже находясь на пороге, отделяющем пещеру от «коридора с рисунками», я на секунду остановился и спросил:
— Вы и в самом деле думаете, профессор, что если нападающие доберутся сюда, вниз, вам удастся убедить их, что вы не один из них, а один из нас?
Не дожидаясь ответа Кастильо, я шмыгнул в коридор и побежал к вагонетке, оставляя позади себя любимую женщину и старого друга своего отца и не зная, увижу ли я их когда-нибудь еще.
Мы поднимались на вагонетке с максимально возможной скоростью и мысленно молились о том, чтобы электропитание не прервалось еще до того момента, как мы достигнем вершины пирамиды. Нервно ерзая на маленьком сиденье, я чувствовал, как выброшенный в кровь адреналин растекается по моему телу, а сердце бешено бьется, делая две сотни ударов в секунду. В висках стучало с такой силой, что голова, казалось, вот-вот разлетится на части. Мы сидели в сторону движения спиной, а потому то и дело поглядывали через плечо, опасаясь, что в любой момент может появиться силуэт вооруженного человека, подкараулившего нас в ситуации, когда нет никакой возможности себя защитить.
Наконец вагонетка, вздрогнув, остановилась в конечной точке своего маршрута, и Ракович, не теряя ни секунды, выскочил из нее с пистолетом «Зиг Зауэр» в руке. Затем он осторожно выглянул в отверстие, ведущее в расположенное на вершине пирамиды святилище, и жестом показал мне и Хатчу, чтобы мы следовали за ним.
Выбравшись наверх и подкравшись к выходу из святилища, я выглянул наружу, думая, что сейчас передо мной предстанет кровавое поле боя с кучей трупов. Однако я увидел лишь пару нанятых Хатчем охранников, которые, укрываясь за толстыми стволами деревьев, стреляли из автоматов короткими очередями по какому-то невидимому врагу, спрятавшемуся в густых тропических зарослях. Воздух то и дело содрогался от грохота выстрелов, доносившихся со всех сторон, и только еле заметные струйки дыма выдавали местонахождение нападавших, про которых мы даже не знали, кто они такие.
— Ракович бригаде охраны! Ракович бригаде охраны! — заорал в свое переговорное устройство серб. — Доложите обстановку!
Из переговорного устройства тут же донесся сбивчивый голос:
— Говорит Крюгер! Обстановка необычайно сложная! Противник пытается обойти нас с севера и с запада!
— Вам удалось выяснить, кто на нас напал?
— Нет, сэр! Мы не смогли идентифицировать противника, но я заметил, что у некоторых из напавших на нас людей на шее повязан красный платок.
— Повстанцы-сапатисты! — Ракович с отвращением плюнул себе под ноги.
Он сжал свое переговорное устройство с такой силой, что фаланги его пальцев побелели.
— У нас есть потери? — спросил он, хмуря брови.
— Трое гражданских и двое моих бойцов убиты, — послышалось в ответ.
— Вы можете оттеснить напавших на нас людей обратно в лес?
На этот раз прошло несколько секунд, прежде чем из переговорного устройства ответили:
— Вряд ли. Перед нападением противник незаметно занял главенствующие позиции, и выбить его оттуда будет очень трудно.
Хатч, до этого внимательно слушавший своих подчиненных, нажал клавишу собственного переговорного устройства.
— Крюгер! — крикнул он в микрофон. — Говорит Джон Хатч! Вы должны удерживать те позиции, на которых сейчас находитесь! Вы меня поняли? Удерживайте позиции, на которых сейчас находитесь!
— Мы делаем все, что в наших силах, сэр, но я прошу вас позволить нам отступить к главной пирамиде — туда, где сейчас находитесь вы.
— И оставить оборудование, которое стоит миллионы долларов, без охраны, чтобы эти бандиты смогли его безнаказанно забрать? — рявкнул Хатч.
— Сэр… — Крюгер запнулся, а затем заговорил с нарастающей уверенностью: — Сэр, мне кажется, что в подобной ситуации нужно меньше всего думать о том, что вас могут ограбить.
Хатч с немым вопросом в глазах посмотрел на Раковича, и тот в ответ кивнул.
— Ладно, Крюгер, — неохотно произнес Хатч в переговорное устройство. — Расставьте своих людей так, чтобы организовать круговую оборону главной пирамиды, и пришлите сюда, наверх, всех гражданских.
Едва Хатч произнес эти слова, как раздался оглушительный грохот, больно ударивший по моим барабанным перепонкам, а у границы расположенной прямо перед нами площади взметнулся вверх большой огненный шар. Этот шар мгновенно поднялся почти до высоты «пирамиды на холме», и через долю секунды нагрянувшая к нам ударная волна отбросила нас внутрь святилища.