– Тогда хорошо, что моя попа здесь в полной безопасности, – она тяжело вздохнула, и я мог представить ее ореховые глаза, полуоткрытые губы.
Мою ванну больше нельзя было назвать расслабляющей.
– Завтра День благодарения. Вайолет, я не хочу, чтобы ты оставалась совершенно одна.
– Со мной будет курица, которую я собираюсь приготовить, – пошутила она.
– А я впервые решил приготовить индейку, – я засмеялся от этой мысли.
– Что смешного? – она спросила, но от ее шелковистого голоса мне сложно было сконцентрироваться на ответе.
– Я, Брюс, и сгоревшая индейка. Я не могу дождаться, когда ты узнаешь его получше. Он у меня двенадцатикилограммовый Годзила.
– Расскажи мне о нем, – сладко пропела она.
– Что ты хочешь знать? – уточнил я, скручивая полотенце, кладя его под голову.
– Все, – вздохнула она.
– Прежде чем я забрал его из больницы, я погуглил все, и я действительно имею ввиду все. Я посмотрел видео, чтобы понять что к чему. Было много проб и ошибок. Мои родные мне помогали, но большую часть времени я справлялся самостоятельно. Я думал, будет легче. Покормить, одеть, и сменить подгузник. Я не придавал значение ни сну по часам, ни времени кормления, ни запасной одежде, на случай детских неожиданностей, – я остановился. – Я никогда не видел себя в роли отца. Всю свою жизнь, я был довольно эгоистичен со своей свободой. Мне нравилось думать только о себе. А потом я узнал о ее беременности, и даже мысли не допускал, об избавлении от него.
Думая о том, что мне пришлось пережить, чтобы стать его отцом, я рассказал ей правду.
– Я молил ее сохранить ему жизнь. Я приходилось каждый день упрашивать ее оставить его, до тех пор, пока было поздно делать аборт. – Я подумал о сыне и улыбнулся. – Он самое лучшее, что случилось в моей жизни. Жизнь так кардинально поменялась, я даже не успел осознать, что все свое время посвящаю отцовству. Ты была первым, что я себе позволил после его рождения. Пожалуй, именно поэтому я не спешил тебе рассказывать – я хотел опять побыть эгоистом. – На другом конце трубки была лишь абсолютная тишина.
– Вайолет?
– Можно я тебе перезвоню?
– Конечно, что-то...
Вайолет
Когда я перестала хныкать в полотенце, я подождала несколько минут, чтобы мой голос успокоился, и я смогла перезвонить ему, не выдавая своих эмоций.
Эта женщина, о которой он скользь упомянул, заинтриговала меня. Да какая женщина не захочет заводить семью с Ризом? У меня не было права судить, да я толком ничего о ней и не знала, но уже сейчас она мне не нравилась. На первый взгляд мне показалось, она бросила их обоих.
Я не должна обращать внимания на эти чувства. Если честно, когда он говорил о своей борьбе и о любви к сыну, у меня в душе закрались сомнения.
Мотнув головой, прогоняя неприятные мысли, я перезвонила Ризу.
– Прости, нужно было сходить в туалет, – это было единственным пришедшим мне на ум оправданием. Я хотела обсуждать с ним серьезные тему, но боялась, что эмоционально не выдержу их, поэтому я продолжила с того места, где мы остановились, но в более легком тоне.
– Значит, завтра вы с Брюсом готовите индейку?
– Я готовлю одну из четырех индеек, – спокойно ответил он. – Чаще всего День благодарения я провожу у родителей.
– Я тоже впервые отмечают его не с родителями. Я не подумала о праздниках, когда собиралась в поездку.
– Но ты ее заслужила. Тебе нужен был перерыв. Только умоляю, скажи мне, что ты закрываешь дом и проверяешь замки?
Беспокойство в его голосе опустошило меня. Я не думала, как сильно он обо мне беспокоится, но была тронута его заботой.
– Клянусь тебе, я все закрываю. Кстати, я теперь постоянно ношу с собой небольшую палку. Иногда мне немного страшно, но потом я успокаиваюсь, вспоминая, что все двери закрыты, и я в полной безопасности. Иногда бывают тяжелые дни. Скажу по правде, раньше я считала безопасность само собой разумеющейся.
– Мне не следовало поднимать эту тему, – едва слышно сказал он.
– Нет, это не запретная тема. Я одна в огромном доме, но я даже не задумывалась, как мы оба будем переживать по этому поводу. Если честно, я приехала сюда обдумать свой следующий шаг, собраться с мыслями и силами, но я это сделала еще до отъезда сюда. Я перестала много пить, погрузилась в работу, и тренировки, – я говорила словно оправдываясь. – Но так и не смогла написать ни единого пункта в плане будущей жизни. – Я вздохнула и вылезла из ванной. – Не пойми меня неправильно, здесь так красиво, и у меня роскошный загар.
– Но ты убежала, – настаивал он.
– Да, я убежала, – согласилась я. Я была благодарна ему, когда мы сменили тему.
– Опиши мне свое отражение в зеркале, – его голос мгновенно довел меня до грани, заставляя ускориться мой пульс.
– Голая, – не спеша проговорила я. – Ты же не пытаешься заняться со мной сексом по телефону?
– Нет, но если бы я был сейчас рядом... Черт, я бы такое вытворял с твоими губами и киской.
Я была мокрой, безумно мокрой, хотя уже успела насухо вытереться полотенцем.
– Скажи мне о чем-нибудь, пожалуйста – с придыханием сказала я, ощущая, как мой пульс ускорился еще больше, а в отражении с легкостью можно было увидеть мое возбуждение.
– Я бы раскрыл тебя и лизнул, но только раз, снизу вверх всей плоскостью языка.
Соски напряглись от одного этого предложения.
– Ладно, скажи еще что-нибудь, – взмолилась я.
– После этого я бы остановился, потому что ты так близка к оргазму. Я бы поглаживал вокруг клитора, в то время, как мой язык трахал бы тебя, так как тебе хотелось бы большего... но у тебя не было бы времени попросить об этом, потому что стоило бы тебе чуть шире расставить ножки, я бы начал так быстро лизать клитор, вставляя в тебя пальцы и трахая тебя ими, что ты бы кончила сильно, сжимая ноги вокруг моей шеи. Ты замечала, что делаешь так? Когда ты кончаешь, ты обхватываешь мою шею ногами и сжимаешь.
– Еще?
– Нет, – твердо ответил он. – Скажи мне, чем ты сейчас занимаешься?
– Наблюдаю, как мое тело реагирует на тебя. Может мне стоит потрогать себя?
– Нет, это моя работа. Возвращайся, и я сделаю все в точности, как описал, – его голос был возбужденный и голодный.
– Вернусь. Риз, теперь я ненавижу свой дом. Для меня это больше не дом. Это могила всего дерьма, случившегося в моей жизни. Я только сейчас это поняла. Наверное, я продам его.
– Я покажу тебе, где твой настоящий дом, – его голос дрожал, и я знала, он возбужден не меньше меня.
– Риз, я так сильно тебя хочу.
– Черт, возвращайся сейчас же, – серьезно скомандовал он.
– Возвращаюсь. Я уже собираю вещи. Клянусь тебе, если бы я могла написать только один пункт, стоящий сделать перед смертью, я бы сразу вернулась домой.
– И чтобы ты написала?
– «Поезжай в Саванну». Я позвоню тебе и скажу когда мой самолет. Больше никаких неожиданных визитов.
– Вайолет, – он замолчал.
– Да, – ответила, собирая вещи, умирая от желания вернуться к нему.
– Я твой.
Я нервно всхлипнула от его слов, от чего он опять замолчал. Я хотела услышать больше, поэтому ждала, что он скажет дальше.
Сейчас его голос окутывал меня как мягкий шелк.
– Я понимаю, чего ты боишься. Знаю, почему ты убежала. Я должен был раньше рассказать тебе о Брюсе, но тогда я не был уверен, как сейчас. Я знаю, все происходит очень быстро, и ты едва развелась, но мы оба знаем, ради того, что есть между нами можно и рискнуть. Больше никаких вопросов и сомнений. Возвращайся ко мне, влюбляйся в моего сына, как ты этого и хотела. Он полюбит тебя в ответ. В этом мире теперь есть двое мужчин, которым ты нужна.
Я опустилась на кровать рядом с открытым чемоданом.
– Я не могу позволить себе влюбиться, и снова быть отвергнутой. Я этого не переживу. А с тобой, Риз, я знаю, это будет невыносимая боль, – призналась я.
– Я твой, – именно эти два слова были всем, чем нужно.