– Не извиняйтесь, – откликнулась Китти. – На вашем месте я бы чувствовала себя точно так же.
– Я знаю, решать предстоит Хизер, – вздохнул Шон. – Но я пошел вместе с ней, желая проверить, правда ли то, что вы написали ей в письме.
Китти затаила дыхание. Из клетки в углу комнаты донеслись выкрики попугая Байрона: «Вздоррр! Вздоррр!» Этель принялась тереться о ее ноги, требовательно мяукая. Внизу, на кухне, Уилла тихо насвистывала какой-то мотив.
Наконец Китти сказала, глядя в глаза Хизер:
– Мне тридцать шесть лет. Я не замужем и вряд ли теперь захочу иметь семью. Но моя жизнь мне нравится… хотя иногда я спрашиваю себя: как получилось, что я стала тем, чем стала? Только одно для меня непреложно: я мечтаю стать матерью.
После продолжительного молчания Шон, усмехнувшись, заметил:
– Мы тоже не можем считаться благополучной семейкой. Мать бросила нас, когда Хизер исполнилось шесть лет. С тех пор мы ничего о ней не знаем.
– А хозяйством занимается Шон, – подхватила Хизер, тут же забыв минутную размолвку с братом. – Он готовит даже лучше, чем папа и я.
Шон смутился.
– Не так уж это и сложно. – Он опустил глаза и разгладил потертые джинсы на колене.
«Ему и не надо тратиться на шмотки, чтобы хорошо выглядеть».
При этой мысли Китти покраснела. Он симпатичный парень, ну и что с того? Просто у Хизер есть брат, который опекает ее и заботится о будущем сестры.
Воспользовавшись паузой, Китти спросила:
– Вы не против… то есть вы не заняты сегодня вечером? Я бы хотела пригласить вас к себе на обед. – Она улыбнулась Шону. – Я и сама неплохо готовлю.
Просияв, Хизер с надеждой взглянула на брата. Тот нерешительно покачал головой:
– Ну не знаю…
– Пожалуйста, Шон. – Хизер потянула было руку ко рту, но вовремя отдернула ее.
«Интересно, – подумала Китти, – нет ли у нее других дурных привычек, кроме той, что она грызет ногти?»
– Не хотелось бы оставлять отца одного, – нахмурился Шон и пояснил Китти: – Спина у него побаливает – надорвался на кожевенном заводе, таская тяжелые бочки. Он и ходит-то с трудом.
– Я и его приглашаю.
– Ну что ж, спасибо, – смягчился Шон, но жесткий взгляд его непроницаемых глаз как бы говорил: «Еще ничего не решено».
Китти с облегчением кивнула. Да, решение еще не принято, но…
Но у нее появилась надежда.
Надежда, что однажды утром ее разбудит плач новорожденного младенца, а не противный писк будильника. А на каминной полке к галерее семейных фото прибавится фотография ее ребенка. И жизнь обретет смысл.
Шон и Хизер поехали за отцом, а Китти начала было с энтузиазмом хлопотать на кухне, но вдруг сообразила, что так и не позвонила отцу и не напомнила ему забрать смокинг из чистки. Правда, совесть мучила ее недолго – победу одержало врожденное упрямство.
Пусть мама и Алекс суетятся вокруг отца, как заботливые наседки – она не намерена уподобляться им. Самое забавное, что отец, кажется, уважал ее за это. Китти никогда не говорила ему о том, чему невольно стала свидетельницей в шестнадцать лет. Проезжая на мотоцикле мимо знакомого серого седана, припаркованного у Масоник-Холл, она увидела там отца, целующегося с миссис Малколм.
Домой Китти летела как сумасшедшая, на полной скорости. Въехав в ворота дома на Агва-Фриа-Пойнт, она поставила мотоцикл, спряталась в кустах, ничком повалилась на траву и захлебнулась рыданиями.
После этого Китти уже не могла уважать отца, как раньше. Догадалась ли мама? Вряд ли. Зная ее, можно было с уверенностью сказать, что миссис Сигрейв оставалась в полном неведении. Подобная новость убила бы ее.
Издалека донесся вой сирены «скорой помощи». Китти тут же вспомнила зловещее предсказание Серены Фетерстоун. Что, если это правда, и кому-то из близких угрожает опасность?
«Нервы совсем расшатались», – подумала она, прислушиваясь к затихающим звукам сирены и томясь от дурных предчувствий.
Глава 3
Алекс Кардоса тоже слышала сирену, ведя «БМВ» по Кварц-Клифф-драйв. Резко повернув руль и сместившись вправо, к ограждениям, за которыми начинался обрывистый берег океана, она бросила взгляд в зеркальце заднего вида и заметила красные сигнальные огни «скорой помощи», промчавшейся по направлению к Пасоверде-Эстейтс, где провела почти весь день. Эти состоятельные пенсионеры не придумали ничего лучше, как дурачить агента по продаже недвижимости, прося показать им особняки, которые они не собираются покупать. Наверное, кто-то из стариков упал в обморок на поле для гольфа.
Алекс мысленно представила себе пожилую чету Хендерсонов: Дик в очках с тонкой золотой оправой и его молодящаяся жена Пат в белых теннисных кроссовках, цвет полосок которых совпадал со спортивной повязкой на голове. Они требовали, чтобы Алекс показала им все особняки в округе, и в первую очередь дом Брюстера. Им всем не терпится увидеть роскошный дворец, в котором известная звезда телесериалов семидесятых Брик Брюстер пустил себе пулю в лоб.
Алекс нервно сжала руками обтянутый кожей руль. Из-за острой головной боли, пульсирующей в висках, она щурилась, хотя носила дорогие солнцезащитные очки – правда, скорее для шика, чем по необходимости. Алекс заметила велосипедиста в последний момент. Парень выскочил из-за угла прямо перед ее носом, и она еле успела затормозить.
Подросток пронесся мимо, и Алекс с трудом перевела дух. Черт подери, надо быть осторожнее, тем более что она так взвинчена! Да, вот уже несколько месяцев Алекс не помнила ни одного спокойного дня. Она уезжала на работу рано утром, не успевая проводить двойняшек в школу, а потом весь день носилась как угорелая: покупатели привередничали и никак не могли определиться в выборе, а владельцы особняков не желали сбавлять цены. В результате ей не всегда удавалось получить комиссионный чек до закрытия кассы.
Это бы еще ничего, если бы над Алекс не висел дамоклов меч в виде ежемесячных уведомлений от «Виза» и «Мастер кард», появлявшихся на экране компьютера с завидным постоянством. Отчеты бесстрастно фиксировали ничтожно малые суммы, которые никак не могли закрыть брешь в ее бюджете.
Оглядываясь назад, когда поправить уже ничего было нельзя, Алекс ясно видела свои просчеты и ошибки. Но понимание пришло к ней слишком поздно. Она потратила не только свою долю от продажи дома на Миртл-стрит, но и почти все свои сбережения: покупка дома и новой мебели, переезд и… да, еще и расходы по бракоразводному процессу, будь он неладен. Алекс надеялась накопить денег за счет комиссионных, причитающихся ей как риэлтеру, но цены на особняки за последние два года резко упали. Этих денег хватало только на ипотеку, кредитную карточку и мелкие домашние расходы. В настоящий момент ее долг Дяде Сэму составлял ни много ни мало сорок тысяч долларов.
При одной мысли об этом Алекс становилось дурно. Ее бухгалтеру удалось ненадолго отсрочить катастрофу, но если через два месяца она не выплатит долг, предупредил Бретт, то может лишиться всего: дома, машины, мебели. Даже зарплаты.
Сердце Алекс забилось как в лихорадке – последние несколько недель нервничать стало для нее так же естественно, как и дышать. Потому-то сегодня утром она и сорвала зло на бедной Китти. И в самом деле, как вам это понравится? Она, Алекс, с ног сбилась, готовясь к праздничному вечеру, увеличила семейные фото, заказала места в гостиницах для приезжающих родственников и нашла портниху, чтобы подшить скатерть, а Китти забыла купить какие-то дурацкие салфетки! Ведь так необходимо, чтобы праздник удался.
Если все пройдет хорошо и отец будет в добродушном настроении, то у него можно будет попросить взаймы. Папочка щедр в мелочах, но когда речь идет о крупных суммах, становится на редкость прижимистым. Особенно если долги – следствие расточительного образа жизни. А вдруг он откажет? Тогда Алекс придется распрощаться со всем своим имуществом.