– Линн, ну право же…
– Ох, Сьюзен, где твое воображение? – поддразнила Линн. – Выше нос, лапочка! Не стоит приходить в отчаяние только от того, что Керт уже три месяца вставляет зубы и требует от тебя сочувствия и постоянного внимания. – Она рассмеялась, увидев, как вспыхнула от ярости Сьюзен, и добавила: – Официант, примите заказ.
Когда они заканчивали ленч, у их столика остановились поздороваться проходившие мимо Файфи и Вито.
– Присаживайтесь, – пригласила Линн. – Выпьете с нами кофе?
– К сожалению, не могу, Линн, – ответил Файфи. – Мне необходимо через полчаса быть на собрании в Бербанке.
– А я с удовольствием, – сказал Вито. «Поло Лондж» был все еще полон посетителей,
и предложение присоединиться к женам владельцев двух студий не стоило отклонять. Он сел рядом со Сьюзен, хотя приглашение исходило от Линн. Как он и ожидал, Сьюзен чуть отодвинулась. Отъявленная сучка! Снисходительная дрянь, которая то и дело его унижает, считает его недостойным Билли и откровенно радуется провалу «Стопроцентного американца». Но рано или поздно она получит свое!
– Что у тебя новенького, Вито? – с любопытством спросила Линн.
– Купил сногсшибательную книжку под названием «Честная игра».
– Ага! Мне она понравилась. Эли прислали гранки его английские ребята. Здесь она пока не вышла.
– Если бы я ждал ее выхода у нас, лучше было бы сразу о ней забыть.
– И ты действительно думаешь, что из нее получится фильм?
– Я знаю это наверняка.
– Надеюсь, ты прав, Вито. Уж очень книга хороша, написана так изящно и забавно!
«И при этом, – добавила она про себя, – если верно, что шутка, родившаяся в понедельник, умирает в субботу вечером, то срок, отпущенный английской комедии нравов, должен быть еще на два дня короче. Разве что ему удастся заполучить Стрейзанд и Клинта Иствуда, но даже у Вито это вряд ли выйдет».
– Если бы Голливудом правили жены, – заметил Орсини, – мы могли бы заключить сделку прямо за столиком.
– Но это, увы, не так. Черт, мне пора бежать! У Марио все расписано по минутам, и я не могу заставлять его ждать. Как насчет ленча на той неделе, Сьюзен? Я позвоню.
Линн нацарапала свою подпись на чеке и упорхнула, одарив их ослепительной улыбкой, насмешливой и немного злорадной. Она решила, что Сьюзен Арви пойдет на пользу светская беседа с Вито Орсини.
– А ты, Вито, прекрасно выглядишь, – сказала Сьюзен. – Как тебе Европа?
– Я прямо слышу, как ты перешла на тон хозяйки официального приема, Сьюзен. Не стоит, право. Самое интересное, что мы знакомы уже лет десять, если не больше, и сколько я с тобой ни разговаривал, ни разу не уловил в твоем голосе ни единой искренней ноты. Ты меня одного так не жалуешь или это твоя манера держаться со всеми? – Вито говорил с веселым дружелюбием, излучая свое неповторимое обаяние. Остолбеневшая Сьюзен приоткрыла рот, но промолчала. – Ты всегда разводила со мной церемонии, – продолжал тем временем Вито. – Ты не оттаяла даже после того, как я принес студии Керта три «Оскара». По моей теории, женщина обычно ведет себя так с мужчиной, который откровенно ею восторгается, таким образом давая ему понять, что тут ловить нечего. Только непонятно, почему ты снова и снова даешь это понять мне – ведь я никогда на тебя не покушался.
– Вито, я не знаю, с чего ты взял, что я обращаюсь с тобой не так, как со всеми прочими. И мне тоже пора, – заявила она.
– Минуточку, Сьюзен. Я прекрасно понимаю, что ты постоянно ставишь во главу угла голливудскую иерархию, но почему иногда не позволить себе чуточку расслабиться? Ты хоть знаешь, что на протяжении всего ленча выглядела какой-то полуживой? Я смотрел на тебя и думал: «Вот женщина в самом соку, расцветающая впустую. Женщина, жизнь которой и наполовину не позволяет ей найти применение своей кипучей энергии». На что уходит твой пыл, Сьюзен? На теннис? На коллекцию живописи? На вечеринки и приемы? Ты, без сомнения, сознаешь, что всегда была едва ли не самой притягательной женщиной в округе. Не самой юной, не самой красивой – мы как-никак в Голливуде, – но одной из самых желанных. Ты так и распространяешь вокруг себя волны чувственности!
– Заткнись, Вито. Хватит, – отрезала Сьюзен, но осталась сидеть, будто парализованная его дерзостью.
– Ты просто всегда боялась меня, Сьюзен, потому-то ты и вбила себе в голову, будто я тебе не нравлюсь. Не беспокойся, никто, кроме меня, этого не видит, а я держу свои наблюдения при себе. Мне, как и тебе, нравятся тайны. Я, как и ты, люблю сам себе устанавливать правила игры. Я предпочитаю следовать собственным побуждениям, Сьюзен, поэтому никогда не иду за толпой. И чувствую, что где-то там, внутри, подспудно, ты тоже поступаешь так, как подсказывает инстинкт. Ты – воплощение корректной, сдержанной леди, у которой для каждого встречного постоянно наготове точно отмеренная доза дружелюбия. Но ничто не заставит меня поверить, что я уже видел настоящую Сьюзен Арви.