о я всегда подбадривала. А в середине летних каникул произошло то, что должно было рано или поздно произойти... Был дождливый день, мы никуда не пошли и весь день провели дома. Мы играли в «Стикеры». Нам уже было по 17 лет, и нам можно было уже применять магию вне школы. В моей комнате было темно, но я раскидала по углам огоньки, поэтому мы сидели в полумраке. Во время игры мы смеялись, как ненормальные. А потом, когда мы играть закончили, я принесла нам по чашке чая. Он взял чашку у меня из рук, при этом дотронувшись своими пальцами до моих, тут же другой рукой обнял меня за голову, той, что держал кружку, не глядя, поставил чай на стол и одновременно с этим поцеловал меня. Я сразу ответила ему на поцелуй, тоже поставив кружку куда-то слева от себя, и сразу же обняв его. Он захотел прижать меня к стене, но вместо этого мы свалились на мою кровать: стена была правее. Была ли я готова к этому моменту? А был ли он готов к этому моменту? Как оказалось, да... С тех пор до самого первого сентября мы спали в одной постели. А я... я еще сильнее его полюбила. Идиотка. Когда мы ехали в поезде в школу, Северус прошептал мне: - И как же теперь я буду спать по ночам один? - Попросим Дамблдора, чтобы он сделал нам номер для молодоженов? - чуть саркастически улыбнулась я, едва ощутимо целуя его в губы. - Отличная идея, - в тон мне проговорил Северус. Я улыбнулась ему, и мы поцеловались. Нет, отдельный номер нам не дали: мы все так же спали в разных спальнях, в своих кроватях, о чем мы оба очень сожалели. У меня была надежда, что это последний год, и вскоре мы уже всегда будем спать вместе в нашем доме. Но это решала не я одна... В середине осени мы увидели, как Лили гордо идет вместе с Джеймсом, обнявшись и ведя себя, как влюбленная парочка. Все было ясно без слов. Я посмотрела на Северуса. Он весь помрачнел, стиснул зубы и сжал кулаки. Я закусила до крови нижнюю губу, увидев его реакцию: ему больно. Больно, что она не с ним, а с этим Джеймсом. - Даже не думай, - прошипел он сквозь сжатые зубы: он догадался, что я хочу уйти. Я осталась сидеть на месте, гадая, что он будет делать. Он смотрел в стену (мы сидели во дворе), не мигая, тяжело дыша, в глазах стояла такая боль, что казалось, он сейчас или расплачется, или убежит, или сломает что-нибудь, или сделает все это вместе. Я не знала, что мне нужно ему сказать, да и нужно было что-либо говорить? Он был все еще влюблен в нее. - Ты любишь ее? - наконец, спросила я. - Да, - скорее простонал Северус, чем ответил. Я тяжело вздохнула. - Тогда определись, Сев, с кем ты хочешь быть: с ней или со мной? И когда это сделаешь, приходи. Или нет. Я поднялась и направилась ко входу в замок: я твердо решила не быть с ним, если он любит ее. Если хочет быть с ней. Если я для него лишь повод для ее ревности. Я не успела дойти до входа, как меня схватил Северус, резко развернул к себе, порывисто обнял меня и сказал: - Не говори ерунды, Лулу. Ты знаешь, что значишь для меня. Я с тобой, а значит, я давно выбрал тебя. Мне больно не от того, что она с кем-то встречается, а от того, что она предала мою дружбу, от того, что она встала на сторону этой свиньи, этой выскочки. Ты не уйдешь от меня? Нужно было ответить, что я ухожу, нужно было уйти, нужно было вообще не влюбляться в него! Но это было выше меня. Я любила его. Идиотка. - Не уйду, дорогой. Никуда я от тебя не уйду, любимый, - я прижалась к нему, обнимая. С того момента Лили для него перестала существовать. Так я думала. Северус словно не замечал ее и Джеймса. Он тщательно готовился к экзаменам и уже твердо решил, что после выпуска сразу же примкнет в Воландеморту. Я не одобряла этого решения, но не отговаривала: я всегда позволяла ему быть таким, какой он есть. Лучшим. И он всегда позволял мне быть такой, какая я есть. Монстром. Все дни мы проводили вместе, даже если он разговаривал с теми студентами, которые себя называли так же, как и он - Пожиратели смерти. Я просто сидела где-нибудь в углу, читала книги, пока они обсуждали план вступления в ряды своих соратников. К моменту выпуска он прочитал практически всю запретную секцию, если не всю. Он был самым лучшим студентом Хогвартса практически по всем предметам, если не по всем. Он получил высшие оценки по СОВ и по ЖАБА. От меня таких трудов никто не ждал и не требовал. Все были довольны, что я никого не покалечила и ничего не разгромила за год. Я выбрала те же самые предметы для изучения, что и Северус, не особо зная, чем я буду заниматься после выпуска. Наверное, я была единственной ученицей, кто этого не знал. Джеймс и Ко, конечно же, собирались сражаться против Темного Лорда, они не скрывали этого, поэтому они хотели стать мракоборцами. Другие студенты хотели пойти кто куда - кто в министерство, кто в журналистику, кто в преподаватели. Одна я просто сидела и ничего не думала. Я все ждала, что же будет с нами двумя после выпуска. Это меня волновало гораздо сильнее, чем выбор профессии. Родители были этим крайне недовольны, они советовали мне разные места, но я на все отвечала отказом. И вот наступил тот самый день - последний день в Хогвартсе. Завтра утром мы уедем отсюда навсегда. Северуса я не видела со вчерашнего вечера, и никто не знал, где он. За завтраком его не было, да и потом я не могла его найти до самого обеда. На обед я пошла в одиночестве, гадая, куда же он пропал? Никогда такого еще не было, и я начала волноваться. Войдя в Большой Зал, я немного опешила, так как там сверкали фейерверки, и все почему-то улыбались. - Что за праздник? - спросила я, идя прямо. Студенты передо мной расступались. Дойдя до конца столов, я увидела преподавателей, сидящих за своим столом, а перед ним, там, где обычно Дамблдор говорил свои речи, стоял Северус. - Сев, что случилось? - я подошла к нему, ничего не понимая. Почему все улыбаются и словно чего-то ждут? Вдруг он опустился на одно колено передо мной и протянул мне что-то в руках. - Лулу, ты выйдешь за меня? В руках у него была коробочка с кольцом. Он очень надеялся, что я соглашусь, это было заметно по его взгляду. Зачем делать все так напоказ? К чему? Для чего? Он что, серьезно? В моей голове крутилось тысяча вопросов. - Да, - я кивнула. Все зааплодировали, он поднялся, надел мне на палец кольцо и обнял меня. - Я люблю тебя, - прошептал он мне на ухо. На нас сверху стали падать снежинки...