Орис подумал, покусал губу и кинул Камышу монету.
— Если вдруг увидишь ту собаку, найди меня, — сказал грамард самым серьёзным тоном. Камыш так же серьёзно кивнул, пряча монету во внутренний карман.
Когда Орис был уже одной ногой за порогом, Камыш окликнул его снова.
— Милсдарь, я ж забыл передать, заходил белоплащник, с которым вы прибыли, сказал, чтоб шли в дом бургомистра Капета.
Орис кивнул, вышел из конюшни и разозлился. Он усталости ноги не держали, от выпитого горячего бульона клонило в сон, но по велению темнолицего святейшества должен он был топать в дом трусливого бургомистра и непонятно зачем. Злился Орис скорее из упрямства и сам это понимал, поговорить с формальным главой города будет не лишним, особенно если девочка здесь была. Та самая, из каменного склепа усыпальницы Святого Ёльма безымянная, названная Уной. Как Орис и думал, именно этой дорогой бежал Веридий с сыном и девочкой, но до Бургани видимо добежали не все. Спроси его кто, почему грамард был так уверен, мало что ли голодных, брошенных детей шастает по округе, так Орис бы только улыбнулся, той самой улыбкой, тёплой, как каштаны на солнцепёке.
Дом бургомистра стоял на площади, рядом с ратушей, не самый богатый, не самый красивый, обычный, высокий, нависающий верхней частью над улицей, в этот час уже тёмной. Огонь горел лишь в Звёздной чаше перед ступенями Собора Святого Ястина, да на самой площади дрожали три маленьких огонька. Орис поёжился, плащ он не взял, а зря, солнце сползло за Край и стало прохладно.
Огоньки на площади дрогнули и стали приближаться. Волосы на затылке встали дыбом и по спине Ориса пробежал уже совсем иной холодок. Грамард замер, подумал и скользнул к ближайшему дому, укрыться к его тени. Улица была неприятно пуста, окна дома темны, из отхожей ямы воняло тухлой рыбой и мочой. Где-то вдалеке протяжно завыла собака, Орис клацнул зубами от страха и полез по выпирающим частям стены на крышу. Лёг лицом вниз, морщась от запаха горлова помёта, и вслушался.
В тишине отчётливо слышались приближающиеся шаги. Огоньки стали больше, ярче. Присмотревшись, грамард понял, что его так переполошило — берегонт!
Троица в чёрных плащах, укрыв лица капюшонами, медленно двигалась по улице. Коней при них не было, зато мечи и в доспехи явственно свидетельствовали о деньгах и высоком положении. Родовых гербов Орис не видел, как и иных знаков принадлежности. Фигуры сливались бы с темнотой полностью, если бы не застёжки на плащах. На груди всех троих, в обрамлении металла, светились небольшие камушки, два зелёных, как кошачий глаз, а один белый. По эту сторону Чандры звался этот камушек берегонтом и был он редок, как истинное сокровище. По другую же сторону бурной, холодной реки, выходящей из недр ледника, звался он варза. Так его нарекли северяне в честь самой ядовитой змеи во всём Ахорне — варзанки, а всё потому, что если его правильно обработать, сваливал он без труда огромного северного медведя в одно касание. Но было у него и еще одно свойство, о котором знали не все, невероятным образом глушил он истинную Речь, потому то инквизиторы Святого Престола и называли его не иначе, как берегущим.
Троица поравнялась с домом, на крыше которого лежал Орис и вдруг остановилась, все трое разом закрутили головами, как сторожевые собаки. Грамард сглотнул и мгновенно вспотел во всех местах.
Быть того не может, что это те самые Псы Кхамира, наводившие ужас на чистое воинство Святого Престола.
В битве при Чандре, бились последние еретики, совсем никак псы, а как дикие, северные волки. Вгрызались в плоть ножами и зубами, рвали ружских защитников на куски без всякой жалости. И вооружены они были тем самым ядовитым берегонтом, из которого кхамирцы делали все, начиная от оберегов, заканчивая оружием. С той битвы двести лет уже прошло, земли кхамиров теперь мертвее некуда. Извела их Церковь. Живую землю вспахали и выжгли, чтобы ни одного сорняка на ней не прижилось, там даже камни, говорят, в пыль теперь истёрты. А жизнь, что еще теплится, сосредоточена в стенах одной огромной ямы, и называется та яма — Дно Кхамира. Свозят туда преступников со всех Краёв, и мало кто из них когда снова увидит зелёные поля и леса.