Игорь вернул Лешке вырезку. Тот аккуратно сложил её и, убрав, растянулся на камне с таким видом, словно ничего не произошло.
— Когда мы потопили либерийский транспорт — второй наш корабль, — вдруг сказал Сенька спокойно, — Лешка расстрелял из носовой установки обе шлюпки с командой. На этом транспорте везли гуманитарную помощь от мусульман Штатов — боеприпасы, литературу, оргтехнику для бандитов.
— Расстрелял шлюпки? — Игорь опять приподнялся. Лешка пожал загорелыми плечами:
— Я немец, а мы народ жестокий… хотя мой прадед пал, защищая Москву. Зимой сорок первого, в казачьем полку. Есаул Эбертунг. Русские ничего не имели против того, чтобы мы оставались немцами, даже живя в СССР. А эти — они всех стригут под одну бандану. Мы ездили в Германию, к родственникам. Турки на улицах, кое-где даже немецкого языка не услышишь… А в барах по вечерам — янки буянят, как будто им всё оккупация…
Игорь медленно встал. Никто из мальчишек уже не спал — все смотрели на него снизу вверх, лежа.
— Господи боже, — сказал Игорь, — я тут всего четвёртые сутки — и уже такой умный, что самому противно… Как я в это влип?
Мальчишки дружно засмеялись — но негромко и необидно. Николай сказал:
— А ещё русские свастику называли солнцеворотом.
Генчо сел и потянулся:
— Искупаемся?
— Вниз лезть неохота, — сказал Сашко. — Давайте ещё позагораем и пошли. Мне лично отец уже всыплет. Я обещал к двенадцати железно придти, ничего не распродано.
— Благородный пират, выпоротый отцом, — задумчиво сказал Игорь, глядя в море.
Это. Как это. Нунцис.
— Нонсенс, — поправил Лешка. — Давно что-то в футбол не играли. Сбацаем вечером? Денис?
— Почему нет, приводи своих на пляж, — Денис перевернулся на спину. — Прошлый раз какой счёт был?
— Семнадцать восемь, — с непонятным Игорю злорадством заметил Званко. Все, кроме Лешки, захихикали. Лешка кинул в Званко галькой и попал в спину.
— Убил, — грустно сказал Званко, роняя голову щекой на руки.
— Да, забыл, — Николай хлопнул себя по лбу. — Отец даёт баркас, пойдём за рыбой? Дней через пару.
Это известие вызвало оживление. Сенька спросил:
— Игорь, ты рыбу с баркаса ловил?
— Посреди Москвы-реки, — кивнул Игорь. — У стен кремлёвских. Конечно, не ловил!
— Бездна новых ощущений, — заметил Борька. — Кстати, надо бы архив «Шторма» разобрать, раз уж он нашёлся.
— Там карты есть, — вспомнил Игорь. — С обозначениями какими-то. Много. Заходите, разберём, какие проблемы-то?
— Тебе ещё с рабочим местом надо познакомиться и вообще, — сказал Денис. — Я завтра с утречка заскочу и пойдём, ты не против?
— Наташка будет против, — вздохнул Игорь. — Что я ей скажу: что у нас с тобой большая любовь? Она не поверит.
— Между прочим, ты не слышал, как она тебя расписывает, — заметил Сенька. — За столом. "А Игорь… а вот наш сосед… а вот внук бабы Нади… а вот приезжий москвич… " Жди, родители тебя на обед пригласят.
— О, ноу, — пробормотал Игорь.
— О, йес. Гордись, — сказал Званко. — До тебя она на всех плевала.
— Иногда — в прямом смысле слова, — добавил Борька. — Мне в прошлом году точно в глаз плюнула.
— А всё потому, что наш Боря стал её щупать, — сказал Сенька. — Малолетний насильник, в первом классе в больницу с девчонками не наигрался… Она ему в глаз плюнула, я в другой дал. За честь сестры.
— А мне это не грозит? — уточнил Игорь. — Кто-то, помнится, хотел меня вообще убить… — он осекся и передёрнул плечами.
— Смотрите, — Сашко встал на колени и вытянул руку в направлении горных склонов. Все повернулись в ту сторону.
Далеко — километрах в трёх от мальчишек — под беспощадными солнечными лучами ярко поблёскивало стекло. Игорь ничего не понял, но Денис вдруг процедил:
— Бинокль…
— Извращенцы, что ли? — уточнил Игорь. Сенька повёл плечами:
— Ага. Религиозные… Турки смотрят. Не бойся, им в данный момент наши задницы без разницы. Это они так… контролируют.
Мальчишки перестали обращать внимание на блеск. Но Игорь чувствовал себя словно пришпиленным к большой белой картонке. И начал одеваться.
— Нервный товарищ, — сказал Николай. Встал в рост и, качнув бёдрами, сделал чудовищно неприличный жест в сторону гор.
Сверкание исчезло. Мальчишки засмеялись.
— Засмущал, — заметил Сенька. — Давайте правда одеваться, мне тоже к отцу в мастерскую надо.
Одевшись раньше других, Игорь подошёл к краю скалы и, приставив ладони козырьками к бровям, взглянул на солнце ещё раз.
— Солнцеворот, — повторил он по слогам.