— Так, так… дай подумать… Вы прибыли за мной, самой странной компанией, что можно придумать. Потом, наверное, была драка, и, судя по тому, что алхимика я не вижу, а Эльгерент едва ли был похож на живого, выиграли вы. Я в это время находился в отключке — спасибо за это епископу. И пока я был в таком состоянии, то, как ты говоришь, потерял контроль над Тьмой внутри себя. Так?
— Э-э-э, ну как-то так.
— И это, возможно, окончательно свело Равеля с ума, а Медее позволило сотворить колдовство, из-за которого чуть не умер Августин, — продолжил перечислять события Лука.
— Не только он. Угроза лежит на всём городе, — тихо сказала Делия.
Лука задумчиво потёр переносицу. Город ему было не жалко. Но вот только могли пострадать и родные. Родители, братья, сёстры, племянники. Вся их чертовски большая семья включая дядюшек в третьем колене, и двоюродных кузин и кузенов, которых он вынужден был лицезреть на очередной свадьбе кого-то из семьи. Нет, так просто оставлять это было нельзя, тем более предчувствия у Луки были самыми погаными.
— И на фига ей это делать?
Делия вздохнула, разведя руки в стороны. Конечно, она кое-что подозревала о мотивах Медеи, но показывать свою близость к Белой ей сейчас перед Лукой не хотелось.
— Тогда ещё два вопроса. Где эта спятившая старуха?
— Она была здесь, но… когда я увидела, как ты сражаешься с Равелем, я поспешила к тебе. А теперь она исчезла.
— Плохо, но ожидаемо, — Лука задумчиво закусил губу, размышляя, что делать дальше.
— А второй вопрос?
— Ах, да, почему Августин лежит в женском платье?
Делия устало улыбнулась.
— А ведь и правда. Медея навесила на твоих братьев магическую маскировку. Очевидно, Лейла случайно очистила Ави и от этой магии, а вот одежда была вполне реальной, поэтому и осталась на Августине.
— А снять опасное заклинание с Улькира Лейла она не может? — напряжённо спросил Горгенштейн.
— Если только сожжёт весь город, — вздохнула Делия. — Но, возможно, это сможешь ты. Только действовать нужно как можно скорее, если не хочешь опоздать. Лиши заклинание силы и возьми под контроль Тьму.
— Если бы я знал, как это делать, — поморщился Лука. — Этот запах гнили — от заклинания?
— Да.
— В некоторых местах он становиться сильнее.
— Медея читала его здесь, — Делия махнула рукой, указывая в середину пустой пока улицы.
Лука, немного прихрамывая, встал на указанное место и тут же замер.
— Возможно… я что-то смогу сделать. Очевидно, Медея торопилась, и поэтому не стёрла следы заклинания. Можно пойти по ниточкам силы, и…
Он снова замолчал, усевшись на корточки, и водя вокруг себя руками, как будто что-то пытаясь нащупать.
— Лука!
— М-м-м?
— У нас на это нет времени, — внезапно севшим голосом произнесла Делия Лекой. — Святые псы… я чувствую, они совсем близко.
Впрочем, предупреждение ведьмы было слишком поздним. Лука и сам мог слышать грохот конских копыт и глухие голоса, нараспев читающие молитвы. К запаху разлагающейся мертвечины присоединился и запах ладана, казавшийся чернокнижнику, впрочем, не менее мерзким.
Улица акаций, как и квартал цветущих вишен, когда-то была названа так дедом нынешнего Короля — большого любителя флористики. Одна из наиболее широких улиц в городе, и наиболее удобных. Хорошая брусчатка, ночное освещение, регулярные патрули стражников.
Жерару Лекою нравилось здесь ходить. Вот только ночью здесь оказалось жутко. Впрочем, как подозревал Жера, дело было вовсе не во времени суток, а в обстоятельствах.
Чтобы добраться до места событий, Шварцу понадобилось пятнадцать минут — но это оказалось достаточно, чтобы они опоздали. Карета, на которой епископ должен был перевозить чернокнижника, была сиротливо брошена посреди улицы, а половины участников произошедшего, а то и больше, уже не было.
Так что тем, кто остался, и был замечен святыми псами, внимания инквизиторов хватило с лихвой.
Двое монахов и маг церковников деловито окружила круг из синего пламени, в середине которого находился Августин Горгенштейн, одетый в женское платье и растерянно прижимающий к себе пушистого зверька. Лекой даже протёр себе глаза, не веря тому, что он видит. Один из инквизиторов взмахнул плетью, но коснувшееся границы из огня оружие из огня просто разрушилось. Больше святые псы грубой силой не пользовались.
Все остальные окружили Лукреция Горгенштейна, застывшего и неожиданно растерянного, и женщину, обнимающую чернокнижника за плечи. Узнать её не составило для Жерара Лекоя труда.