Через секунду я понимаю. В нём есть сила. Такая яркая, глубокая и живая, будто поющая
изнутри. Меня тянет к ней, как мотылька к пламени. Не потому ли это, что мой отец всегда
был тенью самого себя и сделал всё, чтобы сломать меня? Мне кажется, что Ник никогда не
будет сломлен.
Мне нравится думать о нём.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
НИКОЛАЙ
Дейзи. Она напоминает мне картины одной американской художницы из городка
неподалёку отсюда. На её картинах изображены холмы с симметричными посевами озимой
пшеницы. Они выглядят такими чистыми, мирными и благотворными. Даже её имя вызывает
в воображении эти картины. Я же больше похож на тёмного мучителя, увиденного Данте, на
гротескных картинах Иеронима Босха.
В пятнадцать мне было приказано убрать куратора, у которого пристрастился к
американскому искусству и американским мальчикам. Эта работа принесла мне
удовлетворение, я многое узнал об искусстве, пока следил за куратором. Но убрать его
нужно было вовсе не из-за педофилии, а из-за денег. Всегда из-за денег.
Это была моя последняя работа под наблюдением Александра. Я до сих пор не знаю, было
ли это задание причиной того, что Александр меня отпустил, или я просто стал слишком
взрослым, чтобы он мог меня контролировать. Однако после двух недель наблюдения за
куратором, я не смог просто выпустить пулю ему в башку. Я снова потираю надпись на
своей груди. "Смерть — милосердие". Те мальчики, которых он развращал, заслужили
отмщения. Тем не менее, память об этом подсказывает мне, как сильно я похож на это
разрушенное, облупившееся здание, наполненное мусором.
— Можно мне... Могу я встать?
Я поворачиваюсь к вору.
— Подымайся, — командую я.
Он пытается встать на ноги, но он покалечен. Его мужество впечатляет. Он не
обмочился и, в общем-то, был тихим. Я решаю отпустить его с предупреждением.
— Номер твоей квартиры? — спрашиваю я.
— Сто двадцать вторая,— отвечает он. Он выглядит маленьким, несмотря на свой
размер. Сейчас, когда у меня было время остыть, я могу рассмотреть его. Удивительно, но
мы с ним практически одного роста, а он кажется таким слабым.
— Я предлагаю тебе найти новое место жительства. Меня не волнует, что ты будешь
делать с одеждой других женщин, но ты не будешь находиться рядом с ней, прикасаться или
даже дышать с ней одним воздухом, — я всё ещё смотрю на сушилку. Мои губы
искривляются при мысли о руках этого животного на её одежде. Я не могу позволить никому
прикасаться к её телу. Я замечаю старую бутылку отбеливателя, вероятно, забытую кем-то.
Он испортит её одежду, но так я смогу купить ей новую. Не поношенную, из дорогой ткани,
одежду, достойную её.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
— Н-но-но, вы же даже не знали её до этого! — скулит вор.
Я подхожу и прижимаю его за горло к стиральной машинке напротив. Чувство
снисхождения покидает меня. Я крепче сжимаю его.
— Мне не так уж редко приходится обрывать жизни, одной больше, одной меньше.
Съезжай и живи. Не съезжай и умри. Всё просто, — меня озадачивает непонимание этого
человека. Возможно, нехватка кислорода повлияет на скорость его мышления и мою хватку.
— Не такой уж и сложный выбор, правильно? Есть куча других мусорных свалок, где ты
сможешь жить.
—
Но
у
меня
оплачен
залог,
—
откашливается
он.
Деньги, всегда деньги. Всё ещё держа его за горло, я вытаскиваю из кармана две
стодолларовые купюры.
— Достаточно? — я машу перед ним деньгами. Его глаза расширяются, и он
энергично кивает. Он тянется к деньгам, но я отвожу их. — Хм, расскажи мне, что ты
будешь делать.
— Я съеду.
— Когда?
— Сегодня.
— Когда?
— Сейчас, — задыхается он.
Я киваю и отпускаю его. Он выхватывает деньги и убегает. Позже я проверю,
опустеет ли квартира 122. Если нет, то я исправлю это.
Теперь надо решить проблему с одеждой Дейзи, о которой она даже не подозревает.
У меня нет мелочи, так что мне приходиться вставить в слот для монет две тонкие палочки и
пластиковую карту от моей квартиры, чтобы машины поверила, что в неё упало две монеты.
Я не ворую. У меня нет одежды для стирки. Но если Дейзи вернётся, ожидая найти меня
здесь, мне нужно придумать правдоподобная легенда.
Я ставлю машинку на длительную стирку и сажусь в ожидании её возвращения.
Спустя время сушилка Дейзи сигналит о завершении. Моё тело напрягается от мысли об её
возвращении. У меня не было значительных контактов с такими девушками, как Дейзи.
Большинству знакомых мне женщин я платил. За деньги, которые я давал, они обращались
со мной так, как мне того хотелось, в основном они обслуживали меня и уходили. Но меня
не волнует, что обо мне думают шлюхи, а вот Дейзи... Дейзи волнует.
Увидев меня, она останавливается. Неожиданность сюрприза отражается в тонких
чертах её лица. Я улыбаюсь ей, хотя мышцы лица начинают протестовать на это
непривычное движение.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
— Привет, ещё раз, — говорит она неопределённо.
— Твоя сушилка закончила, — отвечаю я. Выражение её лица меняется с удивлённого
на настороженное. Не эту эмоцию я хочу у неё вызывать, хотя я даже сам не понимаю, чего
хочу. Желание, да. Страсть, да. Нежность, да... или нет. Я столкнулся с неопределённостью
на неизведанной для меня территории, поэтому я реагирую так холодно и стойко, и это ещё
больше её настораживает. Я вижу это.
Всё идет так быстро. "Сделай уже что-нибудь, Николай" , — командую я себе.
Я стремительно подхожу к ней и, взяв за руку, подвожу к её машине.
— Прости, я напугал тебя? Я просто жду, когда достираются мои вещи, — я жестом
указываю на машинку, с которой манипулировал ранее.
— Нет, я просто не ожидала увидеть здесь кого-то ещё, — она стоит перед сушилкой,
но не пытается достать свои вещи. Розовые пятнышки на её щеках становятся мне
подсказкой. Она смущается. И я понятия не имею почему, поэтому отворачиваюсь и
возвращаюсь к стулу. Её беспокойство огорчает меня, и я не знаю, как прогнать его прочь,
кроме как оставить её одну. Я чувствую, как к горлу подступает комок. Может быть в
следующий раз, когда я пойду к шлюхе, стоит заплатить ей за уроки флирта.
Мои собственные щёки горят, и я притворяюсь, что проверяю почту, пока Дейзи
перекладывает вещи из сушилки в пластмассовую корзину со сломанной ручкой.
Испуганный крик рикошетом сметает меня со стула, но ей не угрожает никакая опасность.
Дейзи сверлит взглядом вещи в пятнах отбеливателя, который я долил в её машину. Меня
накрывает вина, это труднее, чем я представлял.
— Что это? — спрашиваю я, притворяясь будто не знаю, что стало причиной
испорченной одежды. Она склоняет голову, я не удивлюсь, если она начнёт плакать.
Пожалуйста, котёнок, пожалуйста, не плачь.
В конце концов, слёзы так не появляются, но её обреченность и отказ принятия этой
потери заставляет меня чувствовать себя ещё хуже, как будто я физически оторвал от неё
кусочек счастья.
Внезапно я снова встаю, и стул с грохотом падает на машинки.
— Котёнок, что случилось? — моя рука замирает над её склоненным плечом. Я хочу
прикоснуться к ней, но чувство вины во мне слишком сильн о.