Придя вечером домой, я пеку кексы. Я нахожу в интернете рецепт шоколадных кексов с соленой карамелью в центре, которая должна оставаться жидкой, пока остальная часть пропекается. Это оказывается сложным, но я справляюсь. Я мажу их сахарной глазурью, когда он приходит. На мне одна из обновок, шелковый топ, неподходящий ни к одному сезону в Миннесоте. Спереди у него глубокий вырез, тонкие, как спагетти лямочки и почти полностью голая спина. К нему я надеваю обтягивающие джинсы. Когда Ник открывает дверь, я с улыбкой поворачиваюсь к нему.
— Добро пожаловать домой, Коля, — говорю я, и иду к нему, чтобы поцеловать свое любимое лицо.
Он снова напряжен. Это заметно по его плечам и мрачным морщинам вокруг его прекрасного рта.
— Как прошли стрельбища?
— Занятно.
Я киваю и помогаю ему снять пальто. Он еще ничего не сказал о моем топе, значит, не заметил его. Как только его пальто оказывается на крючке, я специально разворачиваюсь и иду в кухню, чтобы он заметил обнаженную спину и тот факт, что на мне нет лифчика.
— Ты голодный? — мягко спрашиваю я.
Его брови взлетают вверх, когда взгляд, наконец, фиксируется на мне:
— Твоя одежда...
— Эта новая, — говорю я, покачивая плечами. — Я пытаюсь стать более современной. Тебе нравится?
— Это слишком, — говорит он, подходя ко мне.
Он ласкает теплой рукой мой позвоночник.
— Обещай, что не будешь носить такие вещи прилюдно, иначе мне придется уничтожить всех, кто будет смотреть на твою красоту.
Я хихикаю:
— Ты слишком драматичен.
Хотя мне нравится его реакция.
— И я не буду носить это прилюдно. Это только для тебя.
Я плавно покачиваю бедрами, расставляя еду на нашей крошечной кухне.
— Ни один мужчина не смог бы сдержаться, если бы перед ним предстала такая красота, — говорит он, но не дразнит, и на его лице мрачное беспомощное выражение. — Хорошо, что я занимаюсь стрельбой в тире.
Я раздраженно качаю головой. Не такой реакции я ожидала от него. Мне хотелось переключить его внимание с пушек на похотливые мысли.
Я беспокоюсь, что мой бедный Ник так напряжен. И знаю, что его расслабит, но это не еда.
— Я только что напекла новых кексов и хочу, чтобы ты их попробовал, — я посылаю ему самый знойный взгляд и игриво провожу плечом. — Они очень сладкие.
Повернувшись, я облизываю шоколад с пальцев, представляя, что этот шоколад на его коже.
Глава 6
Николай
— Нет, — хрипло говорю я. — Нет ничего слаще тебя.
Я хочу забыть страх, пробужденный МакФадденом, и утонуть в медовой Дейзи. Её приглашение очевидно.
Узкие джинсы сексуально обтягивают её задницу, но я предпочитаю её обнаженной. Пламя в моем паху врывается в металлические зубы ширинки. Я провожу руками по её ноге, облизывая её пальчик в креме. Когда я достигаю колена, то понимаю, как плотно облегают её джинсы. Он не двигается и это хорошо.
Я начинаю стягивать с неё джинсы, наслаждаясь процессом.
— Ноги застряли, — смеется она, пытаясь мне помочь, но я отталкиваю её рукой.
— Я сам, — слова выходят грубо и жестко.
Я поворачиваю её и скольжу руками по тонким шелковым лямкам, затем по округлым плечам и локтям. Стянув лямки, я плотно прижимаю руки к её телу и одним толчком прислоняю её к столу.
— Что ты делаешь? — в её голосе слышится любопытство.
— Я люблю тебя, — отвечаю я.
Я намазываю на палец крем от кексов и начинаю рисовать на её голом теле. Провожу пальцем по её плечам и позвоночнику к основанию её задницы. Дейзи пытается извиваться, чтобы подставить мне свои наиболее чувствительные места, но ей мешает её обтягивающая одежда.
Она дрожит, будто у меня ледяные руки.
— Когда ты на занятиях, и профессор рассуждает о линиях, формах, элементах и вариантах их использования, ты думаешь обо мне внутри себя? Чувствуешь, словно мой член в тебе?
Я просовываю палец между её бедер и восхищаюсь жаркой влажностью, которая приветствует меня.
— Боже, Ник, — её дыхание замирает. — Как бы я смогла учиться, если бы всегда думала об этом?
Она насаживается на мою руку, и мой палец скользит внутрь неё. Ее стенки обнимают мой палец, а мой беспокойный член голодно дергается в ответ в тесной тюрьме брюк.
Я начинаю медленно раскачивать палец внутри неё, облизывая её кожу. Она такая красивая и такая соблазнительная. Я медленно передвигаюсь по её плечам, перемежая поцелуи и укусы.
Между каждой лаской я рассказываю ей, как она заводит меня:
— Я всегда думаю о тебе. Искусство – это страсть. В каждом изгибе я вижу твою грудь, в каждом лице я ищу твои губы. В холмистых пейзажах я вижу твои бедра. В усиках виноградных лоз я вижу кучерявые завитки твоих медовых волосиков.
Всё, что я говорю, идет из самой глубины моего сердца. Если бы я потерял её, то стал бы ничем. Я превратился бы в пепел, который развеял бы ветер по свету, и все равно каждой частичкой я искал бы её.
— Ты всегда со мной, Ник. В моем сердце и в моей душе. Обещаю, — выдыхает она.
— Тогда покажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы я наполнил тебя. Покажи мне свою страсть.
Другим пальцем я скольжу на входе в неё между бедер. Дейзи поднимается на цыпочки, а затем снова опускается, чтобы помочь моему вторжению. Моя рука ускоряется, девушка напрягается и выгибается назад, откидывая голову. Жар внутри меня усиливается.
— Да, — шипит она. — Здесь. Прямо здесь.
Я ласкаю её одной рукой, а второй расстегиваю джинсы. Мой тяжелый огромный член вырывается на свободу и шлепается об её задницу.
— Я должен отыметь тебя, — рычу я.
Спутанные джинсами ноги делают вход в ее киску таким узким. Я поднимаю её тело повыше над землей и вхожу в неё своим тяжелым членом. Её приглушенные стоны упираются в стол.
Когда я оказываюсь внутри, я опускаю на пол так, чтобы она лишь касалась его кончиками пальцев.
— Скажи, как сильно хочешь меня, Дейзи. Я должен знать, — приказываю я.
Я придерживаю свой член у входа в нескольких дюймах. Её тепло пульсирует вокруг головки моего зверя.
— О, Ник, я так сильно хочу тебя. Я люблю тебя так сильно, не передать словами.
Сердце переполняет головокружительное счастье. Я вхожу в неё до самого конца, ударяясь яйцами о её бедра.
Её загорелая грудь трется о дубовый стол, затвердевшие соски царапают его при каждом толчке. Я хватаю её за грудь, сжимая сильнее.
— Я хотел бы жить внутри тебя, — задыхаюсь я. — Твои руки – мой единственный дом. Твоя грудь – единственный источник света. Твое тело – мое единственное прибежище.
Я скольжу туда и обратно, смазанный её желанием. Её сжатые бедра дарят дополнительное удовольствие. Плотная горячая влажность её влагалища, как всегда приветлива и привлекательна.
Я держу её руки, прикованными к спине, удивляясь силе её плеч и элегантности изгибов. Её раскрасневшееся лицо мне почти не видно. Поэтому я откидываю её волосы и целую в щеку, ухо, лоб, глаза. Целую везде, куда может дотянуться мой рот.
— Моя любовь к тебе настолько велика, что я боюсь, как мое сердце может разорваться у меня в груди.
Она задыхается:
— Я бы не хотела этого. Твое сердце нужно мне целым.
— Мое сердце твое, — обещаю я.
Она поворачивает голову настолько, что наши губы встречаются. Мы целуемся дико, безудержно, со всей страстью и без всякой утонченности. Наши зубы бьются друг о друга, а языки сплетаются. Она такая горячая и сексуальная, любая женщина может только мечтать о том, чтобы стать такой.