Не знаю, что делать. Уверена, она избегает меня из-за того, что произошло во время нашей последней встречи за обедом. Она смущена и думает, что я осуждаю её.
Но я не осуждаю её. Я осуждаю Саула, а Кристину понимаю. Знаю, что значит любить кого-то, но отчаянно ненавидеть его поведение. Мои отношения со отцом были такими же, пока я не сбежала. Он пытался меня контролировать, убивая во мне весь мятежный дух, чтобы спрятать меня от мира и держать в безопасности. А я всё это время планировала побег. Возможно, Кристина планирует свой собственный. Эта мысль разгоняет мое мрачное настроение. Если я могу ей помочь, то сделаю это.
Я решаю начать с того, что достаю свою работу и переписываю её. Стараюсь изменить почерк, чтобы стало похоже на неуверенную руку Кристины, и вывожу сверху её имя. Я даже меняю несколько ответов, чтобы они были не такими, как мои. И очень горжусь собой, что я такая хитрая обманщица.
Зайдя в класс, вижу, что место Кристины пустует. Я занимаю свое место и беспокоюсь, пока не раздается звонок, и не начинается лекция. Через мгновение Кристина залетает в класс и садится на свое место. Но мое облегчение мгновенно улетучивается. Синяк вокруг её глаза почти прошел, но я вижу свежие отметины на запястье там, где начинается свитер.
Профессор проходит, чтобы собрать домашнее задание, и протягивает руку к Кристине.
Она слабо и стыдливо улыбается, качая головой. Нет домашней работы.
Меня мучает совесть, и я притворяюсь, что поднимаю бумагу с пола:
— Вот, Кристина, ты, наверное, уронила.
Её глаза расширяются, когда она берет бумагу и понимает, что это такое, а затем передает её профессору. Он едва смотрит на неё прежде, чем положить в стопку, и идет дальше по проходу. Я убеждена, он на самом деле их не проверяет, а просто хочет, чтобы мы их сделали.
Когда профессор отходит, Кристина посылает мне нерешительную застенчивую улыбку, а я сияю в ответ.
Я вернула Кристину.
***
В тот вечер за ужином я рассказываю Нику об отсутствии Кристины на обеде и о новых синяках на её руке. Но вместо того, чтобы посочувствовать или предложить решение, он качает головой.
— Держись от неё подальше, котенок. У неё проблемы.
Я протестую:
— Сейчас ей нужен друг, как никогда.
Он настороженно изучает меня, а его взгляд такой мудрый и понимающий:
— У тебя доброе сердце, Дейзи, но не думаю, что твоя подруга хочет, чтобы ей помогли. Что бы ты сделала, если бы кто-то попытался развести нас с тобой.
— Но это другое, — спорю я.
Мои слова заставляют его улыбнуться:
— Да, мы другие, любовь моя. Но я убил бы любого мужчину или женщину, которые попытаются встать между нами. Возможно, Саул так же относится к Кристине, а?
Я вытираю мокрые руки. Мне не нравится, что Ник отговаривает меня от неё. Я нужна Кристине. Знаю, что нужна. Я вижу в ней несчастную девушку без друзей в ловушке. Я и сама была такой до того, как убежала.
Я не оставлю её.
***
В следующий раз на обеде Кристина сидит на своем обычном месте. Ободренная эти поступком, я с удовольствием сажусь рядом и предлагаю ей половину своего бутерброда.
Кристина с улыбкой отмахивается:
— Я уже ела, но спасибо.
Я не верю, но продолжаю улыбаться.
— Конечно.
Я откусываю свой бутерброд с ветчиной и всухомятку жую его. Потом достаю свои записи и предлагаю их Кристине, чтобы она могла списать.
Она светится благодарной улыбкой, и я рада.
— Как твой глаз? — спрашиваю я.
Кристина вздрагивает:
— Хорошо.
— Не напоролся на другие двери? — шучу я, стараясь разрядить её нервозность.
Она смотрит с облегчением и улыбается:
— Нет.
Я заставляю себя продолжать есть, пока Кристина копирует мою работу. Обдумываю темы, которые хочу обсудить, и тут же отбрасываю их. В конце концов, я решаюсь на грубую лесть.
— Так, тогда был твой парень? Сал?
— Саул, — поправляет она, и настороженность возвращается в её взгляд.
— Кажется, он очень заботится о тебе, — говорю я. — Он, должно быть, тебя очень любит.
Улыбка медленно растекается по её лицу:
— Да. Он такой замечательный парень. Такой сильный и умный, и очень оберегает меня. Он хочет только лучшего для меня.
Я хочу взорваться от восторга, слушая голос Кристины, но вместо этого откладываю свой бутерброд сторону. Это была самая длинная её речь, что я слышала.
— Уверена. Вы давно вместе?
— Со старших классов. А вы с Ником?
— Меньше года, — отвечаю я с улыбкой. — Но он моя душа.
Она понимающе кивает:
— Мы с Саулом познакомились в магазине игр, — рассказывает она. — Я там работала полдня, когда училась в старшей школе, а он приходил поиграть. Я сделала ему скидку, потому что он был милым, а когда он понял это, то пригласил меня на свидание, — смеется она.
— Саул – большой фанат игр, так?
Она кивает, возвращая мою домашнюю работу.
— Он изучает программирование. Думаю, он бы хотел создавать видеоигры.
— Круто, — говорю я, мысленно подмечая это. — А какие игры?
— Ох, я не знаю. Кажется, шутеры от первого лица, — она пожимает плечами. — Я, в основном, играю в японские РПГ, поэтому мы не играем вместе.
Я абсолютно ничего не знаю о видеоиграх, но по спине пробегает холодок, когда она упоминает шутеры. Интересно, много ли Ник знает об играх? Думаю, тоже немного. Он предпочитает проводить время со мной, а не играть в видеоигры.
Даже, когда я думаю об этом, то волнуюсь. Последнее время Ник напряжен, он беспокоится обо мне. Его прикрытие в качестве Ника Андерса будет разрушено, если он снова вернется к работе хитмана. Я не могу этого допустить. Я люблю Ника больше, чем свою свободу. Но также не могу позволить Кристине страдать.
Очевидно, мне придется справиться с этим самостоятельно.
— Ты играешь в видеоигры? — спрашивает Кристина, прерывая мои размышления.
— Нет, — качаю я головой. — Я даже никогда не пробовала.
— Ты должна попробовать, — говорит Кристина. — Я могу выслать тебе приглашение или даже два, если захочешь поиграть.
— Я могла бы прийти к тебе, а ты бы показала мне, как играть.
Тень пересекает её лицо:
— Ну, в прошлом месяце у меня были проблемы с деньгами, и я заложила свою приставку.
Я сочувственно киваю. Возможно, сейчас самое подходящее время для предложения Ника.
— Знаешь, — говорю я, — мы с Ником живем в большом многоквартирном доме и владеем им, в нем много пустующих квартир. Ты могла бы переехать туда, если тебе нужна помощь, чтобы встать на ноги.
В её взгляде появляется нежность:
— Ты хороший друг, Дейзи, раз предлагаешь это.
— Или ты, — добавляю я автоматически, — могла бы приехать туда, если бы захотела уйти от Саула.
Я стараюсь светло улыбаться.
— Ну, знаешь, всего на день или два.
— Почему я захочу уйти от Саула?
Я пожимаю плечами:
— Я просто так сказала. Если ты когда-нибудь окажешься в беде или еще что-то. Хочу, чтобы ты знала, что есть безопасное место.
Но она видит, что скрывается за моей радостью. Слово «безопасное» вызывает дрожь. Выражение её лица мгновенно меняется, и она собирает свои книги в кучу.
— Знаешь, что? Ты ничего не знаешь обо мне, Дейзи. Мне не нужна твоя помощь. И не нужно защищать меня от моего парня.
— Кристина, подожди, — я встаю на ноги, взволнованная её гневом. — Я просто пытаюсь помочь.
— Мне не нужна твоя помощь! — кричит она, и гнев придает ей сил, если учесть, что обычно у Кристины тихий и спокойный голос. — Просто отвали, Дейзи. Оставь меня в покое. Ты считаешь себя такой совершенной, но ты ничего не знаешь.
Меня ошеломляет грубость, с которой она накинулась на меня. Разве мы не друзья? Друзьям не говорят «отвали». И, конечно же, я не считаю себя совершенной. Мне больно осознавать, что она считает, будто я осуждаю её. Ведь я всего лишь хочу помочь ей. Защитить её.