Становлюсь ли я хуже из-за своего желания быть с ним?
Кажется, он не понимает всей моей печали. Он по-прежнему сидит на корточках передо мной и гладит мои плечи и лицо, поглядывая на меня.
Это всё тот же Ник, как и раньше, с его собственническими прикосновениями.
И вдруг я чувствую… что просто плохо приняла это. Всё это время я жаждала убийцу.
«Нет», — поправляю я себя. Я жаждала Ника. Я знала, что его работа была не совсем правильной. Была уверена, что он компьютерный хакер, но теперь узнала, что он киллер из мафии. Разве для меня это проблема?
Проблема во мне, в моей голове.
Как ни странно, я возвращаюсь мыслями к нашему походу в кино. Это был фильм о супергероях, а я стала ругать и осуждать плохих парней.
Ник был оскорблён и даже обижен. Он пытался объяснить, что плохие парни делали лишь то, что могли. Лучшее не в самой лучшей ситуации.
Тогда я думала, что он просто спорил со мной, но, может быть, он говорил о себе.
«Я слишком быстро осуждаю людей», — понимаю я. Ник знаком мне не так хорошо, как я думала, и не могла ненавидеть его за это.
Я не могу ненавидеть Ника. Я до сих пор безнадёжно влюблена в него.
В плохого парня.
Интересно, как это повлияет на меня?
Дейзи так долго молчит, что я начинаю волноваться. Я ласкаю её руку и повторяю вопрос:
— Еда? Блины? Борщ?
Она раздумывает минуту, и её губ касается лёгкая улыбка, будто она старается успокоить меня:
— Я не знаю, что это такое.
— Блины — это маленькие оладушки с икрой. Борщ — суп из свеклы, — говорю я, поощряя эту улыбку.
Я бы хотел сделать хоть что-нибудь, чтобы она снова выглядела счастливой.
Она недолго обдумывает сказанное:
— Наверное, блины. Только без икры. Спасибо, Ник.
Её маленькая ручка касается меня.
Кивнув, я бездумно нагибаюсь и целую её в лоб. Она глубоко вздыхает и обнимает меня своими руками. Забыв о Дэниеле, я жадно впиваюсь в её рот. Чувство ликования переполняет меня. Сначала её губы приоткрываются слегка, но затем сквозь нас просачивается страсть, и мы целуемся так, будто не виделись несколько месяцев, а не дней.
Я обнимаю её, чувствуя тонкие плечи и побои на спине. Меня успокаивает то, что она всё ещё жива и, возможно, любит меня. Я вытаскиваю нижнюю часть её рубашки и глажу крошечный кусочек оголившейся кожи. По ней проходит ответная дрожь, но на этот раз я знаю, что она вызвана не страхом или холодом. Я сжимаю ее сильнее и погружаю пальцы за пояс её штанов. Она тихо стонет, и я отвечаю ей таким же необходимым гортанным звуком.
Кашель позади меня разрывает туман охватившего меня желания. Дейзи отрывается от меня и смущённо смотрит в мою грудь. Я поворачиваюсь так, чтобы Дэниел мог увидеть меня, и посылаю ему полный ненависти взгляд:
— Убирайся.
— Не могу.
В этот момент мне хочется пойти и убить Сергея самому, чтобы Дэниел смог оставить нас одних. Вместо этого я целую Дейзи в лоб и заказываю еду в обслуживании номеров: бутылку водки, борщ, две порции блинов с икрой и два стейка.
— Дэниел, сходи и проверь нашего гостя.
Дэниел испускает тяжёлый вздох, будто моя просьба чрезвычайно обременительна, но без лишних слов встаёт и проскальзывает в другую комнату.
— Тебе нужно что-нибудь?
Я глажу её волосы и заправляю шёлковые локоны за ушко.
— Я достану всё, что угодно.
— Нет.
Она изо всех сил старается сесть, но я нажимаю на неё, отправляя её обратно.
— Я не могу лежать здесь, когда ты стоишь на коленях рядом. Для меня это очень странно. Лучше я посижу.
Она вновь направляется в сидячее положение, и на этот раз я не протестую. Похлопав пустующую подушку рядом с собой, она жестом приглашает меня сесть рядом. Я тихо сажусь, а она прижимается ко мне. Я приподнимаю её и усаживаю к себе на колени. Она устраивается, вытянув ноги вперёд и положив голову мне на плечо. Её нос зарывается в мою шею, и мои кости пронзает разряд радости.
— Мне очень стыдно за то, что я не рассказал тебе о себе раньше.
В горле пересыхает, пока я жду её ответа. Она выдыхает, и вместе с этим я чувствую, как расслабляется её тело.
— Не самое лучшее время в твоей жизни, да?
— Верно.
Я так благодарен, что она принимает мои попытки всё ей объяснить.
— Когда мне было пятнадцать, Александр послал меня во Флоренцию, чтобы позаботиться о кураторе небольшого частного музея. Ему было около пятидесяти и его окружали молодые мальчики. Сначала я не хотел выполнять эту работу. Он подбирал мальчиков с улицы, давал им кров, еду и одежду. Я проигнорировал задание Александра и начал наблюдать за ним. Я рискнул встретиться с одним из мальчиков, доставлявшим картину. Вблизи я увидел, что он всего боялся. Он удирал по улице, не глядя никому в глаза, и убежал от меня, когда пытался подойти я.