— И кто же был этот счастливец?
— О-о? — Эллери посмотрел на Расти.
Сегодня она была бледна.
— Это не имеет никакого значения, Эллери. В любом случае, это было глупо. Лучше всего забыть эту историю.
— Что забыть, ради всего святого? — настойчиво спросил Джон.
Эллери посмотрел на него. Он уже приготовился что-то сказать, но тут в комнату вплыла Валентина, похожая на леди Макбет. Расти еле слышно сказала:
— Простите, Эллери, нам безумно хочется кофе.
И уволокла Джона в столовую.
Тут Эллери, конечно, мог бы мрачно улыбнуться, да только сама мысль об этом заставила его сморщиться.
К счастью, И-эй-эф передавала игру на Кубок Роуза. Все слушали репортаж Грега Мак-Нами о победе Южной Калифорнии над Питтсбургом со счетом 47: 14. Тут же возник спор, что по интриге эта игра и сравниться не может с прошлогодним матчем на Кубок Роуза, когда Рой Ригельс — центр защиты калифорнийцев и их новый капитан, перехватив мяч после неудачного паса «политехников» из Джорджии, непостижимым образом влетел с ним за линию собственных ворот и тем самым принес победу соперникам-южанам со счетом 8:7. Так они скоротали остаток дня, а когда был съеден ужин, приготовленный миссис Янссен, был уже глубокий вечер.
Эллен все еще льнула к Эллери.
— Интересно, кто сегодня найдет подарочек, — сказала она по пути в гостиную.
Мариус, шедший следом, сказал: «Не все ли равно?» — и протиснулся вперед. Они увидели, как в музыкальной комнате зажегся свет, и услышали, как Мариус поднимает крышку рояля. Крышка тут же захлопнулась, а Мариус выбежал, угрожающе размахивая маленьким свертком в красно-зеленой фольге, с золоченой лентой и биркой в виде Санта-Клауса.
— В рояле, ей-Богу! — вопил Мариус.
Эллери взял у него сверток. На бирке была знакомая надпись:
«Джону Себастиану».
— Не открывай! — сердито рявкнул Джон. — Не желаю я этого видеть!
— Джон.
Расти быстро подошла к нему. Она усадила его в кресло и погладила по голове как ребенка.
— Машинка та же, — сказал Эллери. Затем пожал плечами и сорвал с пакета обертку.
На белой карточке, лежавшей в коробке, было напечатано:
Джон сполз на самый кончик кресла и сидел в оцепенении.
Эллери снял красную обертку с предмета, находящегося в коробке. Это была голова тряпичной куклы, явно откромсанная ножницами. Лицо куклы было замазано белилами, а поверх них были черным нарисованы две черточки: сверху и слева — единственный закрытый глаз, а по центру и ниже — короткая горизонтальная линия, должная, очевидно, изображать закрытый рот.
Эллери перевел взгляд с кукольной головы на обратную сторону карточки, но там было пусто.
Потом Джон произнес:
— «Знак, что быть тебе убитым», — и вскочил с кресла. Расти прикрыла рот пальцами.
— Вот что! — сказал Джон. — Я больше не могу считать это идиотской шуткой, или выходками безумца, пли чем-то там еще, черт возьми! Я не могу больше вместе с вами притворяться, что это у нас праздничный сбор близких людей, выполнять светский ритуал, есть, болтать, играть в карты, слушать радио, спать… будто ничего из ряда вон выходящего не происходит. Хватит. Я сыт по горло. Кто меня преследует? Чего вам надо? В чем я провинился?
И это вплотную приблизило Эллери к той глухой стене, которая изначально преграждала ему путь. Хоть он теперь и знал о Джоне то, что знал, было все же совершенно невероятно, чтобы это был спектакль, игра на публику. Джон действительно боялся. Он почти обезумел от страха. Он не мог сам себе подбрасывать подарки. Он о них ничего не знал.
Джон выбежал. Они услышали стук его ботинок на лестнице, слышали, как он распахнул дверь, захлопнул ее… запер.
Все поодиночке встали с кресел, пробурчали или пролепетали что-то и потащились наверх, искать безопасности в собственных спальнях. Ключи, поворачивающиеся в замках, звучали зловещим грохотом мушкетов.
Когда Эллери закончил писать в дневнике, он посмотрел на часы и увидел, что было лишь немногим более половины одиннадцатого. В доме было тихо, словно в четыре утра.
Отчасти вопреки природе, несмотря на «новогоднюю» голову, ему совсем не хотелось спать. Он принялся расхаживать по комнате.
Никогда в жизни ему так не хотелось решить задачу. Это не имело никакой связи с убийством. Маленький старик на ковре в библиотеке казался далеким-далеким. В любом случае это было отклонение в сторону объяснимого. Рано или поздно загадочная жертва будет опознана. И рано или поздно его опознание даст ответ на вопрос, кто воткнул этрусский клинок ему в спину.