Потом, как привидение, снова возник доктор Холл. Он подошел тихо, мелкими шажками, торопливо прихлебывая чай и поглядывая на Себастиана поверх чашки. На халате у него были длинные красные полосы, будто ему спешно понадобилось вытереть о халат руки.
Себастиан завороженно смотрел на пятна.
— У вас сын, сэр. В один час девять минут утра. Поздравляю.
— Утра, — громко произнес Себастиан. — А день какой?
— Можно сказать, пятница, шестое января, уже ведь за полночь. — Говорил доктор Холл оживленно, но в усталых карих глазах таилась настороженность.
— Он, мистер Себастиан, очень маленький, я сказал бы, фунта на четыре.
— Где мы? — пробормотал издатель. — Где ваш дом расположен?
— На окраине Маунт-Кидрон, рядом с Пэлем-Мэнор… Четыре фунта — совсем неплохо для недоношенного, и мальчишка крепок, как доллар… Знаете, мистер Себастиан, как только мы закончим, мне следует вас серьезнейшим образом осмотреть.
— Маунт-Кидрон. — Себастиан отвел глаза от окровавленного халата. — Жена. Как жена?
— Сэр, при таких обстоятельствах я не должен скрывать истинное положение вещей, — скороговоркой отвечал доктор Холл. — Состояние вашей жены критическое. Фактически… В общем, сэр, я делаю все, что в моих силах.
— Да, — сказал Себастиан. — Да, о Боже мой!
— И еще, сэр, вам нужно знать — у нее будет второй ребенок.
— Что? Что ты сказал? — прохрипел Себастиан.
— Видите ли, первые роды ослабили ее до опасного предела. Вторые же… — Себастиану показалось, что рыжие волосы доктора сами собой разлетелись в разные стороны. Но нет, доктор просто качал головой. — Теперь постарайтесь расслабиться, а я пойду к пациентке. Вот, допейте-ка этот чай.
— Но это же убьет ее!
Себастиан вскочил, дергая себя за воротник. Его выкаченные глаза ослепительно сверкали.
— Будем надеяться, что не убьет, мистер Себастиан.
— Вырежьте из нее ребенка. Пусть он умрет. Ей, ей жизнь спасите!
— При том состоянии, в котором находится ваша жена, любое хирургическое вмешательство почти наверняка будет фатальным. Кроме того, ребенок идет естественным образом.
— Я хочу видеть жену.
Доктор Холл посмотрел на Себастиана печальными карими глазами.
— Мистер Себастиан, — отчетливо произнес он, — она не желает вас видеть.
И он снова ушел.
Себастиан рухнул в кресло, чувствуя, что теряет последние остатки самообладания. Он даже не замечал, что горячий чай льется из чашки, поданной врачом, прямо ему на колено.
«Близнец…»
«Будь он проклят».
«Она не хочет вас видеть…»
«Будь он проклят, проклят!»
Себастиан выпустил чашку из рук, она ударилась о каминную решетку и разбилась вдребезги. Длинная струя плеснула в огонь, который злобно зашипел.
Но он воспринимал только какой-то голос, упрекающий его в безрассудстве. Заламывая пальцы в пароксизме отчаяния, он сидел, раздавленный собственной виной.
Себастиан поднял голову.
— Ну? — хрипло спросил он.
Миссис Холл, во всей своей бесполой неприглядности, до невидимости сжав тонкие губы, осталась у закрытой двери. Рука ее, сжимающая синюю дверную ручку из фарфора, была столь напряжена, что казалась обесцвеченной как старая кость.
Доктор Холл медленно подошел к сидящему. Он был без халата, в рубашке с засученными выше локтя рукавами. Его веснушчатые руки были сморщены и белы, как будто он только что долго и тщательно их мыл. Смывая с них смерть.
— Ну? — спросил Себастиан тоном выше.
— Мистер Себастиан, — маленький врач немного помолчал. — Второй сын, близнец, родился в два семнадцать…
— К черту его! Как жена?
Доктор Холл сказал деревянным голосом:
— Мне очень жаль, сэр. Она скончалась.
Последовала мертвейшая тишина.
— Если желаете посмотреть на нее…
Себастиан дважды резко мотнул головой.
— Тогда, может быть, младенцев… — сказал врач.
— Нет. — Он вскочил на ноги. Лицо его закаменело. — Который час, пожалуйста?
Доктор Холл вынул из жилета никелированные часы.