Эллери чувствовал, что куда более важным был вопрос: кто же мертвец и как он вписывается в остальные части этой головоломки? Как объяснить тот умопомрачительный факт, что у Джона не могло не быть двойника, притаившегося где-то в доме, — тогда как согласно сведениям сержанта Вели брат-близнец несомненно умер в двухнедельном возрасте? И наконец — как всегда: в чем же смысл этих ежевечерних подарков?
Как и предвидел Эллери, десятый подарок нашла Расти. После обеда она побежала к себе в комнату за лишним одеялом, чтобы укутать Джона, а обратно прибежала бледнее самого одеяла, сжимая в руках еще одну из внушающих страх коробочек.
— Прямо на кровати! П-пожалуйста, кто-нибудь, возьмите.
По форме коробочка отличалась от всех предшествующих — она была квадратная и плоская, наподобие тех, в которых продают носовые платки в галантерейных магазинах.
Она и в другом отношении была уникальна: когда Эллери снял крышку, внутри он ничего, кроме белой карточки, не обнаружил.
— Нет подарка, — сказала Эллен, напряженно всматриваясь.
— М-да, перемены, — с заметным облегчением заметил Джон. — Может быть, даже тот кретин, который всю эту чепуху устроил, начинает понимать, что шуточка приелась.
— Я, Джон, в этом не уверен. — Эллери прочел вслух напечатанный на машинке текст:
Джону удалось ухмыльнуться.
— Трогательные чувства. Не надо трагизма, Расти. Я уже перестал расстраиваться из-за этого всего. К тому же терпеть не могу бездарные вирши.
Но эти его слова никого не ввели в заблуждение.
— Подарка-то нет, — визгливо сказала Оливетт Браун. — Должна сказать, это странно. Что бы это значило?
— Может, у него идеи кончились, — предположил доктор Дарк.
— Или не раздобыл подходящей головы, — сказал Мариус.
— Не нахожу это высказывание особенно удачным, Карло, — холодно заметил Пейн. — Как, впрочем, и вообще знакомство с вами.
— Успокойтесь оба, — сказала Валентина. — Эллери, как вы это понимаете? Почему сегодня нет подарка?
— Подарок есть. — Эллери постучал по карточке — «Голову — твою судьбу». Была ведь уже такая голова, помните? «Знак, что быть тебе убитым»? С «глазком закрытым» и «наглухо закрытым ртом»?
— Тряпичная кукла на Новый год! — воскликнула Эллен.
Эллери кивнул. Он подошел к шкафчику, в котором хранил подарки. Он посмотрел на замок, кивнул еще раз и затем, даже не попытавшись вставить ключ, потянул за ручку. Дверца шкафчика открылась.
— Замок взломан, вероятно, вчера, поздно ночью. От него жди всяких неожиданностей, а?.. Да, вот она, — уже серьезно сказал Эллери, — хотя и в несколько измененном виде.
К закрытому глазу и тонкой линии, обозначающей рот, на белилах, покрывавших лицо куклы, добавилась третья линия. Это был коротенький вертикальный отрезок, чуть справа от центра «рта» и направленный кверху.
Хоть нарисовано было весьма приблизительно, смысл был совершенно ясен: это был зуб — зуб, обнажившийся в ухмылке зловещего рта под злобно-хитрым прищуренным глазом.
Пришлось помочь Джону добраться до постели.
Этой ночью в своей комнате молодой мистер Куин испил горькую чашу до дна. И дело было не в том, что текущий результат — семнадцать предметов за десять вечеров — в очередной раз оказался бессмыслицей.
На дне горькой чаши была издевка.
И не оставалось больше никаких сомнений, над кем издеваются. Объектом угроз может являться Джон Себастиан, но объект насмешек — несомненно, «сыщик».
«Он водит меня за нос, — в ярости думал Эллери, — и каждый вечер дергает за него. Мне же остается лишь терпеливо это сносить. Он меня знает, черт его дери! Он знает, что я не сдамся, что выдержу до конца. И ему совершенно безразлично, что у меня может выйти в итоге. Он подталкивает меня к выводу…»
На мгновение в мозгу Эллери вспыхнула странная мысль: «А ведь он намеренно подталкивает меня к некоему выводу». Но затем она как бы растворилась в более существенном вопросе: «А когда я приду к этому выводу, что тогда?»