КНИГА ТРЕТЬЯ
Задачка для читателя,
на которую читателей почтительнейше просят обратить внимание
В современной детективной литературе можно часто ставить читателя в положение главного сыщика… В этой части повествования… вполне уместно некоторое отступление, в котором читателю непосредственно бросают вызов… Внимательный читатель детективных произведений, располагая теперь всеми… фактами, на этом этапе повествования уже определенно пришел к каким-то выводам… Решение — или доля решения, достаточная для того, чтобы безошибочно назвать виновного из числа действующих лиц, — можно получить через ряд логических построений или психологических наблюдений…
Двадцать семь лет спустя: лето 1957 года
Глава Семнадцатая, в которой у мистера Куина случается серьезный приступ ностальгии и возникает фатальное искушение воскресить прошлое.
Стоял великолепный, по манхэттенским меркам, летний день. Утром температура была 72 градуса по Фаренгейту, влажность — 33 процента, а барометр, не колеблясь, стоял на отметке 30,05. Было тепло, сухо, свежо от прибрежного ветерка, голуби порхали вокруг окон, выходящих на улицу, и мальчишки гоняли мяч на 87-й Западной под ледяной звон тележки мороженщика, в нескольких кварталах к востоку манил Центральный парк, на западе и на востоке призывно струились реки, и что-то разнеженно шептали пляжи на севере и на юге… «Как раз тот самый день, — подумал Эллери, — который недобрая матушка Природа состряпала специально, чтобы сжить со свету всю породу прикованных к стулу, машинке и квартире идиотов, возомнивших себя писателями».
Он уже почти два часа трудился за своей роскошной электрической машинкой — а предъявить мог лишь листок желтой бумаги, замаранной пятью с половиной строчками отнюдь не бессмертной прозы, состоящей из 53 слов, 21 из которых он, напечатав, забил буквой X.
«Энергии нет, — подумал Эллери, опустив голову. — Витаминов мне не хватает, заторможенный я какой-то. Мне бы все в одну дуду дудеть. У меня уж тридцать романов за плечами — так на что мне тридцать первый? Вон Бетховену и девяти симфоний хватило».
С некоторой тревогой он осознал, что стареет. Эта мысль столь безгранично завладела им, что он немедленно напечатал еще две с половиной строчки, не прибегая к букве X даже для вымарывания опечаток. Но затем его снова охватило сознание тщетности всего этого, он опять повесил голову и неожиданно для самого себя пожелал, чтобы поскорей наступил полдень, и можно было бы сделать себе «кровавую Мери», не отступая от приличий.
В этот момент зазвонил телефон. Эллери прямо-таки прыгнул к нему.
— Эллери Куин слушает!
Говорил низкий мужской голос, дрожащий от волнения.
— Мистер Куин, спорим, что не догадаетесь, кто говорит?
Эллери вздохнул. Как раз то самое начало разговора, которое неизменно портило ему настроение в мипуты наибольшей восприимчивости.
— Я никогда не спорю, друг мой, и тем более, не гадаю. Кто говорит?
— Стэнли Девоу, — сказал голос и, не получив ответа, с надеждой добавил: — Девоу. Помните?
— Девоу? Девоу… Нет, — сказал Эллери. — Не припомню. Когда мы познакомились?
— Давным-давно. Может быть, вспомните сержанта Девоу?
— Сержант Де… Сержант Девоу! — возопил Эллери. — Здравствуйте, сержант! Как же я мог забыть? Ну как вы там, подросли?
— На дюйм сзади.
— Сержант Девоу. Провалиться мне на месте! Как дела?
— Помаленьку. А у вас?
— Аналогично, — угрюмо сказал Эллери. — Как это вы мне позвонили, сержант?
— Я больше не сержант, мистер Куин.
— Лейтенант? Капитан?
— Начальник.
— Начальник! Замечательно. Начальник чего?
— Я ушел с патрульной службы несколько лет назад, а тут как раз место начальника полиции освободилось.
— Тут — это где?
— В Элдервуде.
— В Элдервуде. — Воспоминания запрыгали, как кукуруза на горячей сковородке. — А куда делся начальник Бриккел?
— Бриккел? — Девоу хмыкнул. — Что, для вас, писателей, времени как бы не существует? В Элдервуде после Бриккела еще два начальника полиции сменилось. Старый Брик умер еще в тридцать седьмом.