Златка замолчала, а затем вскричала:
- Какая цепочка, Владивист? Какая цепочка? Не крала я!
Шикнул на неё пиромант, вскочил со стула. Златка снова стонать начала, но лицом гневалась.
- Не крала, говоришь?
- О! О! О! О! - мотала головой Златка.
- Я ж тебя знаю, как облупленную. Что ж ты сказки рассказываешь?
Владивист подошёл к девахе, за ноги её взялся. Та продолжала стонать.
- На бок поворачивайся, притворщица. На кущи твои погляжу.
Когда-то мальцы в стене между комнатами отверстия проделали, чтобы особу важную, заезжую, арбалетными болтами начинить незаметно. Теперь через одну такую щель Херо подглядывал за гостем и беременной рабыней. Слюни на стену пускал, дышал как можно тише, изнемогал, но вот чего-то не понимал в их празднестве порока. Пиромант молвил тихо, не слышно, а Златка уж больно долго заводила его стонами. Потом он сел рядом с ней на кровать, в огузки её сочные пальцами вцепился, там где шов на какой-то недавней ране был. И задымилось место это. Тут уже кричала Златка неподдельно.
Вот, значить, как пироманты любовью занимаются. Странные ребята.
Владивист раскалил металл, сокрытый в ране, Златке в наказанье. Потом расширил отверстие, раздвинул шов, кровь пустил, кое-как извлёк цепочку золотую. Бандитка вопила, что есть мочи.
- Ну, что на это скажешь? Не крала? Видать, случайно тебе в задницу наша семейная реликвия попала?
Называл бандитку лгуньей, хулил. Извинялась она через плач, молила о пощаде, внука пожалеть просила, помочь ей, в таком, дескать, положении. Плевал Владивист на неё, а когда в живот тростью тыкал, будто угли в нём раскалял, больно девахе делал. Кричал:
- Чертовка! Все законы нарушила, какие только можно!
Сжал он в кулаке цепочку; раскраснелся кулак от пламени, что зрело меж пальцев.
- Златка до злата падка? Проучить тебя надобно. Чтобы не лгала и не воровала больше.
Повернулся к ней, склонился над плачущей, замызганной соплями.
- Да я бы нашу родовую цепочку вам в знак благословения сам бы подарил, на венчание. Мне, что, жалко? У меня, что, сын другой есть? А? Мне только и нужно было, чтобы счастлив он был. А ты... забрала... всё испоганила... будто ирод я какой-то... сбежали от меня... ну и зачем?
- Зачем? Ты же был невыно... - заорала она остервенело, но Владивист не дал ей договорить: прижал ладонь с раскалённым золотом к её губам. Округлились глаза девахи, как никогда в жизни, из глазниц вылезать начали... Затряслась от чудовищной боли, гортанно завизжала, как свинья, на которой клеймо ставили.
- Да что ты знаешь о невыносимой боли? - вопрошал Владивист.
Окончив, выскочил пиромант из комнаты, сбежал по лестнице.
Люций и Гнильс ожидали его в главном зале, возле стола.
- Что-нибудь ещё желаете? Винцо?
- Нет.
Резок был ответ. Владивист направлялся к выходу.
- Такие крики были... Уж не попортили ли вы товар? - окликнул пироманта Люций.
Человек в чёрном не остановился. Люций поспешил добавить:
- И я тут подумал... по поводу её живота... Мог ведь плату за двух рабов просить с вас...
Пиромант замер у дверей, на улицу ведущих. Повернулся, бросил монету:
- За доставленные неудобства.
Гнильс поймал, вскрикнул, выронил. Горячая была. Люций захохотал, пристукивая ладонью по столу.
И вымолвил Владивист трубным голосом рока:
- Смейся-смейся. Смеяться до зари ты перестанешь.
И был таков.
После этого заглянули дядюшки в комнату и обомлели. Златка жива была, но лицо её обезобразил подлый маг: кожа нижней части лица исчезла, сгорела, а золото слилось с челюстями, прямо с костью. Отныне рот навечно запечатался металлом, и рельефные ряды зубов ярко блестели в свете солнечных лучей, что били из окна. Говорить деваха больше не могла, болезненно мычала.
- Хиро, что ты видел? - обратился к сыну Люций. - Что произошло? За что он её так?
- Да я, честно сказать, ни хрена не понял, - сказал Херо, почёсывая затылок.
- А ты что думаешь, Гнильс?
- Ну... я как бы... ну как это... как она жрать-то будет? Через нос?
- А я вот прикидываю, сколько за такую сладкую головку предложат купцы. Не пропадать же добру.
Златка слушала это, моргала устало, дышала шумно, со стоном.
- Папаня, гляди! - Херо в окно указал. - Вун куда едут!
Телега с клеткой, которую бодро тащил песчаный демон, направлялась в сторону Лавовых Полей по секретной дороге. Туда, где мальцы от тел избавлялись.
- Нда, нюх у девахи, что надо! - протянул Люций печально.
- Дык тела не найдут, не осталось ничего! - сказал Херо. - Чего волноваться нам?
- Сын мой, им не так важны доказательства, как законникам. И у магов свои методы. Видать, проститься с убитыми хочет. Гм... а ведь у одного треугольник на лбу был, помните? Знак огня... И щелчком табак воспламенял... Неужто мы ученика пироманта ненароком замочили? Ох, как неудачно вышло. Наставник проверит, а потом мстить возвратиться может... А если дело даже больше, чем о простом ученике...