Шутка!
А в конце октября… я узнала, кем он работает! Сейчас вы обалдеете. Всё вышло случайно. Был обычный день в музее, я разбирала бумажки, сидя в кабинете над чашкой крепкого чая, когда Игорь Владимирович – это начальник – попросил меня отнести кое-какие документы вниз, на кассы. Я спустилась по широкой лестнице: после тишины моего кабинета шум вестибюля безжалостно бил по ушам.
– Отда-а-ай! – вопили мальчишки, и из кучи-малы высовывались то руки, то ноги; вихры топорщились во все стороны, подтяжки на стёганых штанах поправлялись раскрасневшимися пальцами, хлюпали носы. Девочки копошились в углу: переобували осенние сапоги на туфельки, старательно поправляли резинки и заколочки. В общем, младшеклассники пришли на экскурсию.
И над всем этим гоготом, гомоном и гвалтом плыл мужской голос…
– Идите ко мне, бандерлоги! – это учитель созывал свой класс.
Я обернулась на звук и чуть не навернулась с лестницы. Мой обидчик как ни в чём не бывало стоял посреди вестибюля и хлопал в ладоши, привлекая к себе внимание. Вероятно, он был их учителем – классным руководителем или преподавателем истории. Я пялилась на него довольно долго, пытаясь понять, какая такая сила превращает этого улыбчивого, уверенного в себе мужчину в мрачного сморщенного типа на пути с работы? Нет, я слышала, что дети – настоящие энергетические вампиры. Но это как надо довести человека, чтобы он с такой миной тащился домой?
Однако сомневаться не приходилось – это точно был он. Его лицо, его волосы и даже тот же серый шарф!
Дети быстро облепили учителя со всех сторон, и я не решилась приблизиться. Так и подглядывала за ними сквозь перила, а потом они прошли в первый зал, и я ретировалась в свой кабинет. Хотела подойти после экскурсии, но Игорь Владимирович утащил меня на совещание. А совещание затянулось… Я даже не успела в метро в тот вечер.
Зато на следующий день мы снова столкнулись в нашем вагоне. Я не стала шифроваться – пробралась к нему сквозь толпу и прямо спросила, был ли он вчера в музее. Он, конечно, не видел меня тогда, но неужели сложно ответить на простой вопрос?
Оказалось – да, сложно. Он лишь окинул меня задумчивым взглядом и отвернулся. Я пошутила:
– Может, у тебя есть брат-близнец?
Он не ответил. Только закатил глаза.
Невозможный грубиян!
Для меня это превратилось в игру. Понимаю, что звучу не совсем адекватно, но ведь потому мы и здесь, верно? Да, я стала одержима нашими неслучайными случайными встречами – даже отказывала подругам, когда они предлагали сходить в кафе или кино после работы. Я ничего им не объясняла – просто, мол, дела. Мне ни за что нельзя было пропустить, как таинственный незнакомец возвращается… откуда? Из школы, наверное. Если я тогда не обозналась.
Мы стояли рядом. Наши отражения смотрели друг на друга в тёмных окнах вагона, но руки никогда не соприкасались на поручнях. У игры были определённые правила: никаких разговоров. Нельзя было показывать, что мы знакомы. Впрочем, мы ведь и не были, верно? И всё же с каждым новым днём мне казалось, что я знаю его всё лучше. Может, даже лучше, чем саму себя.
Мы читали книги, сидя рядом. Не знаю, как он, а я то и дело заглядывала в его книгу – старенький роман Ремарка, в мягкой обложке. Удивительно, как медленно он переворачивал страницы… Словно давал мне время прочитать до конца. Я так же медленно переворачивала свои.
Когда Ремарк кончился, незнакомец сменил книгу, и с тех пор каждый день у него с собой было что-то новенькое: Кинг, Фрай, который Стивен, а не Макс, а иногда наши Лермонтов, Пушкин… Из школьной библиотеки, что ли? «Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи…» Однажды я специально оставила свой детектив на сиденье, когда вышла на «Юго-Западной». На следующий день он читал мою книгу. Страницы трепетали на ветру, залетевшему в наш вагон сквозь открытое оконце, и мои волосы трепетали вместе с ними. Волосы лезли в лицо, в глаза – и касались его щеки. Это вышло совершенно случайно, честно!
Когда в декабре нагрянули сильные морозы, – вы же помните, да? – я приноровилась покупать для нас кофе в «Охотном ряду». Вернее, сама я кофе не люблю, поэтому взяла тогда один чай и один кофе. Нет, просто с молоком. Знаю, там столько разных сортов… В общем, я наугад взяла. Протянула ему стаканчик, как бы невзначай, не глядя в глаза. Мы ведь по-прежнему делали вид, что друг друга не знаем. Смешно представить, что думали люди вокруг…