Мы все еще были окружены нокрами, теперь только я смог осознать и увидеть их реальное количество. Вдвоем с Гамаюн мы не продержались бы долго. Всюду, куда я бросал взгляд, яркими вспышками горели глаза тварей. Но теперь все поменялось. Это была моя стая, я ощущал каждого из них и они делали меня сильнее. Это были еще не люди, но уже и не слепое орудие темных сил. Их ярость была обращена не на нас, а на тех, кто скрывался в лесной чащобе и теперь не мог к нам приблизиться.
Оплетаи все так же скрывались за деревьями, а высоко в небесах кружили дрекаваки. Но все поменялось. Преимущество было на нашей стороне и запах победы уже явно витал в воздухе. Но тут я услышал ее.
Глава 9. Горыныч
Я слышал её голос. Он раздавался из лесной чащи. Она звала меня по имени. Так, как умела только она. Милая, любимая, родная! Она вышла из леса с мольбой протягивая руки, словно слепая, едва переставляя босые ноги на скользком холодном льду. Я всматривался в каждую черточку, в каждую плавную линию её лица, словно слепец в первый раз увидевший солнце.
Юна что то предостерегающе кричала мне. Но я уже не слышал. Я видел только её, родную, простоволосую, босую. Мою Сирин. Для меня все потеряло значение. Всё, кроме этих прекрасных бездонных как море перед штормом глаз. Измученных, наполненных мольбой и слезами. И когда наши взгляды встретились, я уже не мог остановиться. Даже когда ее глаза полыхнули красным, а на лице появилась хищная улыбка, открывшая ряд острых белоснежных клыков. Моё тело уже не принадлежало мне, оно было во власти Сирин и я не мог сопротивляться. Не мог и не хотел, полностью отдавшись её чарам.
Я брел навстречу, словно пьяный. И тогда она развела руки в стороны и закричала. Её крик проник в самые потаенные уголки души, сковал каждую клеточку тела, погружая меня в мой собственный ад. Ад, из которого нет пути назад, только смерть и вечные муки. Но я уже был там. Опускался на самое дно. Умирал в агонии. Я выжил. Боль, испепелившая однажды, не смогла причинить вреда снова. Она сделала меня сильнее. И я вернул ее всю без остатка. Кинул в это прекрасное лицо существу, которое посмело одеть его.
Усиленная в миллионы раз, боль вспыхнула словно сверх новая звезда, окутывая тело Сирин ярким голубым пламенем. И все исчезло, остались только я и она. Два чёрных силуета в ослепляющем сиянии. Я видел, как искажается ЕЕ тело, исчезает, открывая истинную сущность твари, не имеющей ничего общего с этим миром, пришедшей из другой реальности, чтобы убить все живое. Раздираемое пламенем существо корчилось в агонии, но даже этой боли было недостаточно, чтобы убить его. Боль, предназначенная для души, не могла лишить жизни и лишь терзала оболочку.
Взмахнув оплавленными перепончатыми крыльями, издавая все тот же душераздирающий крик, тварь взмыла в небо, готовясь нанести решающий удар. Но мой монстр был быстрее. Сноп яркого белого пламени, пущенный из его пасти, настиг тварь в полете, мягко, почти нежно окутал ее всю, и той не стало. Лишь черные косматые хлопья медленно оседали на верхушки заснеженных сосен.
Хлопья оседали на меня тоже и становились все тяжелее и тяжелее. Я еще не мог понять, что происходит. Словно во сне видел Юну. Она бежала ко мне, изо всех сил размахивая руками. Ее силует становился расплывчатым, словно отражение в кривом зеркале. А в голове шумел океан и грозил разрозится штормом. Я смотрел по сторонам, пытаясь разглядеть волны, но в глазах все сливалось в неразборчивое пятно. Неведомая сила все сильнее прижимала меня к земле. Пытаясь освободиться, я поднял голову вверх и увидел ее. Огромная тварь кружила над лесом, опускаясь все ниже и ниже, пока не закрыла собой все пространство перед моими глазами. Наступила кромешная тьма, сковавшая мое тело. Я словно исчез, погрузившись в беззвездную ночь. Ничего не чувствовал, не ощущал. Словно меня и не было вовсе.
Мне нравилось это состояние покоя, неизвестной подвешенности. Вроде меня и нет, но в тоже время я есть. Я знаю, что я это я, но в тоже время кто я?! Я пытался вспомнить. В голове проносились образы, яркие красочные картинки, не имеющие для меня никакого значения. Но я точно знал, что когда-то они были очень важными. Все чаще среди проносившихся образов стала проявляться женщина с русыми волосами. Она кричала и на что-то указывала позади меня. Я не слышал ее голоса, лишь видел безумный страх в глазах. У меня не было сил обернуться. Я не хотел знать, что там. Мне было хорошо так парить в неизвестности. Внезапно лицо женщины оказалось прямо надо мной. Ее лицо было искажено гримасой боли. Она что есть мочи кричала: "берегись...!"
Резкий толчок не дал закончить ей фразу. Видение стало размытым и вскоре исчезло.